Лишь когда князь почувствовал, что Пимен окончательно утомился, он дал монашку передохнуть, хотя на всякий случай и тут подстраховался — оставил его подле себя разделить вечернюю трапезу и прямиком из-за стола выпроводил его спать, рассудив, что после того, как тот проснется, жажда поделиться с кем-нибудь такой сногсшибательной новостью должна в нем окончательно утихнуть.

«Вообще-то нехорошо, — вздохнул Константин, уже засыпая, — но, в конце концов, они сами меня вынудили на такое. И вообще — надуть церковь не означает надуть бога, так что никакого святотатства я не совершил». После чего, окончательно успокоившись, сладко заснул.

Зато наутро, как он узнал, святотатство совершил кое-кто другой…

Глава 19 Кара, соответствующая проступку

Глава 19

Кара, соответствующая проступку

Проснулся Константин поздно, но едва он сполоснул лицо, как вошедший Епифан доложил, что князя с самого утра дожидаются торговые гости, пришедшие с жалобой на его лихих дружинников да в надежде на княжую заступу. Пришлось откладывать завтрак и идти разбираться в конфликте.

Отделаться минимальными жертвами рязанскому князю удалось уже ближе к обеду. Причем поначалу ни Исаак бен Рафаил — глава еврейской купеческой общины, ни Ибн аль-Рашид, который возглавлял арабских купцов, на компромисс не соглашались ни в какую — уж очень велика была у них обида. К тому же имелись у них и подозрения в отношении самого князя, поскольку обидчики входили в его дружину.

Суть же обиды заключалась в следующем. Два сорвиголовы, оба из так называемых спецназовцев Вячеслава, побившись с товарищами об заклад на три гривны серебром, ухитрились не только проникнуть за глухие стены купеческого караван-сарая, но и подменить баранину, которую должны были подать в качестве угощения на совместной деловой трапезе, на свинину. В результате, когда настал момент вкушения шашлыков, на палочках уже красовались несколько сочных кусков мяса «нечистого» животного. Более того, по рассеянности один из гостей-евреев почтенного Ибн аль-Рашида, будучи занят сложными подсчетами прибыли от предстоящей сделки, которую только что заключил, даже вкусил про́клятой Яхве свиньи, хотя и успел выплюнуть кусок, не проглотив его. И был это не кто иной, как сидящий сейчас перед князем Исаак бен Рафаил.

Обычно оба этих купца не ладили друг с другом. Дело было даже не столько в вере, точнее совсем не в ней, а в том, что каждый из них занимался скупкой и перепродажей сходного товара, следовательно, часто переходил дорогу другому. Известное дело — торговый мир всегда подобен узкому шаткому мостику, перекинутому через бурный водопад, и двоим на этом мосту разойтись без потерь никак нельзя. Положение усугублялось еще и тем, что никто не хотел уступать в этой борьбе.