Однако, памятуя о недавних бедах — и четырех лет не минуло, как их князья сошлись в последний раз с рязанцами в кровавой замятне, — прончане стали думать и гадать, с какой стороны им сподручнее взять союзников, ибо без подмоги, ясное дело, не сдюжить. Проще всего было бы отправить гонцов в Новгород-Северский либо в Чернигов. Вон и бабка княжича Ляксандры оттуда. Одно худо — уж больно много у них развелось безудельных князей. Того и гляди, званые союзнички учинят с Ляксандром свет Изяславичем то же самое, что хотел и Константин.

В Муром поклониться? Тоже не того. Слабоват Давид Юрьевич, да и робок больно, весь в своего батюшку Юрия Ростиславича. Что тот из рук Владимиро-Суздальского князя Андрея Боголюбского ел, да на все глазами его глядел, что старшие братья Давида в рот Всеволоду Юрьичу заглядывали, что ныне он сам. Одно название, что князь, а приглядеться — подручник покойного Всеволода, который даже как-то раз, в благодарность за послушание, посадил его на княжение в Пронске. И проку с того? Пришли рязанские Владимировичи, цыкнули на него, и тот живо в свой Муром убежал.

Тогда уж куда проще напрямую к владимирским князьям обратиться — оттуда непременно подмога придет. Вот только гонцов надобно слать не к старшему из них, Константину, и даже не к Юрию, а к Ярославу. И сам он воинственный, и детишек у него нету. Опять же и откликнется он охотнее прочих — ровно десять годков назад сами рязанцы его со своего стола согнали, а он, по слухам, обид прощать не свычен. Словом, годится по всем статьям.

А то, что совсем недавно рязанский князь побил его под Коломной, да так, что аж пух и перья летели, оно даже к лучшему. Во-первых, Ярослав утерял разом трех братьев, а значит, стал еще непримиримее по отношению к Рязани, а во-вторых, за одного битого двух небитых дают. Да и сам он, коли все закончится удачно, своей властью не больно-то кичиться станет.

Кого послать — вопросов тоже не возникало. Тяжелы малость гражане на подъем, но есть у них Гремислав — удалой молодец. Ему в путь-дорогу сбираться, только подпоясаться. Опять-таки и грехи прошлые искупить не помешает. Сам бог велел за народ пронский порадеть. Да он и сам не только не отнекивался, но даже вызвался по доброй воле.

А пока он будет ездить, уговорились сидеть тихо, чтоб Константин раньше положенного времени о том ничего не проведал. А уж когда придет назначенный час, они разом и ударят — с севера Ярослав, а с юга они. Славные клещи получатся. Из таких не больно-то вырвешься. И дождались бы, но тут Константин прислал в Пронск гонцов с требованием, дабы град от имени малолетнего княжича присягнул ему на верность. Да еще указано было, что Ляксандре-княжичу дозволено лишь держание, но не володение.