А тут — ну одно к одному — буквально за пять дней до этих гонцов прискакал разбитной молодец от Гремислава. Бывший дружинник рязанского князя сообщал, будто Ярослав дал свое согласие на то, чтоб подсобить мятежному граду, так что держитесь, храбрые прончане, крепитесь и верьте: совсем скоро — и десяти ден не пройдет, — как он им вышлет вторую весточку, сообщая, что пора.

Прончане собрались и порешили, что не иначе как рязанский князь кой-что проведал о том, что они за помощью обратились, вот и надумал уступить, но сделать это хитро. Недаром ведь он про то, чтоб княжича привезли в Рязань, не написал ни слова. Так-так. Видать, решил сделать вид, что он ничего не ведает о той замятне, что поднялась. Мол, сам иду на уступки, по доброй воле. Пусть княжич остается, только тогда присягните, что согласны с тем, что Пронск отныне Ляксандре не принадлежит, ибо даден в держание.

И еще один вывод горожане сделали. Просто так князь нипочем бы не уступил. Выходит, испужался он их угрозы и страшных клещей. Ну а нам оно на руку, и раз так все удачно складывается, то… не надо нам таковской уступки. Желаем, чтоб и княжича не отымали, и чтоб град наш он не держал, но им владел. На том и будем стоять! И коль все так хорошо получалось, так чего из-за оставшихся пяти дней рассусоливать? Словом, решили прончане не ждать заветной весточки от Гремислава, а немедля ударить в вечевой колокол, затворить городские ворота на крепкие засовы, а допрежь того выгнать рязанских послов из града.

Константин поначалу решил, что здесь какое-то недоразумение. Может, послы его что неосторожное сказанули, а может, вели себя как-то не так? Однако расспросы ничего не дали. Делать нечего — пришлось собирать войско…

Глава 22 А ты меня спросил?!

Глава 22

А ты меня спросил?!

Нет такой глупости, которой нельзя было бы исправить при помощи ума или случая…

На этот раз война, как решил Константин, предстоит бескровная, что его весьма и весьма радовало. К тому же полностью оголять северные рубежи не следовало — мало ли. Словом, посовещавшись, они с Вячеславом решили поделить всех воев, что имелись. К Коломне отправилась тысяча из ополчения — остальные пошли к Пронску, зато из дружины князь взял с собой лишь треть, оставив остальных в Рязани. Ну не видел он особых проблем с мятежным городом, будучи уверенным, что произошло какое-то недоразумение, которое — стоит ему приехать туда лично — сразу прояснится. А раз биться не придется, то и конная дружина ни к чему. Правда, сотню спецназовцев он на всякий случай прихватил — вдруг понадобятся.