— Интересное дело. Эту же шутку я слыхал про «Битлз», но исполнителем был все тот же вечный Рабинович. Он что, напевает людям хиты со времен Атлантиды? — подумал я. Но вслух произнес иное:

— Что ж, рассказывайте, батюшка.

— Все философы, как черт от ладана, бегут от самой главной мысли, высказанной Платоном: физический мир является лишь искаженным отражением истинного мира нефизических идей, находящегося в нематериальном плане.

— Почему, интересно?

— Да всего лишь потому, что Платон, высказав сию мысль, просто-напросто отменил философию как таковую. По крайней мере, отказал ей в научности.

— А можно пояснить чуть подробнее?

— Конечно. Размышляя об искаженном отражении внешнего мира, человек неминуемо получает очередную химеру как итог своих размышлений. Философы данный казус прекрасно понимают, потому работы Платона замалчиваются или упоминаются лишь вскользь. Чаще всего, его упоминают как автора теории перевоплощения душ.

— Странно, часто они сами заявляют о непознаваемости мира.

— Это происходит у них неосознанно, неодолимым наитием. Скрыть Истину человеку немыслимо, даже если коснулся лишь края ее.

— Так что о Заратустре? Его я совсем не читал. Разве что, проглядывал по диагонали Ницше: «Так говорил Заратустра». Но там такая хрень…

— И опять Рабинович по телефону поет за Шаляпина, — расстроился батюшка.

— Дался вам тот Рабинович, лучше про Заратустру расскажите, как там и что!

— Извольте. Но начну я вот с чего: как только появилась философия, неясным образом изменилось сознание человека. Притчи сменились логическими доводами, а вместо богов, духов, сил стихии возникли отвлеченные понятия, ранее персонифицированные. Люди вдруг стали думать по-другому!

Историки тщатся доказать, что причины — не в Боге, а в быту и политике.

— И как, удачно, или все бредят?

— Больше похоже на второе. Берут, понимаете ли, древних греков, объявляют их первыми философами и объясняют возникновение философии распадом родоплеменных связей.

— Между тем, семьи у людей есть, да и родня — у каждого. Родоплеменные связи — вечны.

— Именно, молодой человек. Ой, вы не обижаетесь, что я вас так?

— Да нет, наоборот — внимаю.

— Так вот, как Вы правильно заметили, родоплеменные связи — вечны, потому если бы мы дожидались их распада…