«Изнемогаю я, Петр Карлович, и ничего более не жду, ни от кого… да и никто для меня ничего не делал и не сделает, чтобы я мог хоть дух перевести. К тому же всё уже и поздно: мне буквально нечем жить и не за что взяться; негде работать и негде взять сил для работы; а на 1 т[ысячу] р[ублей] с семьею существовать нельзя. Ждать я ничего не могу и, вероятно, пойду к брату в его деревеньку в приказчики, чтобы хоть не умереть с голоду и не сесть в долговую тюрьму. Положение без просвета, и дух мой пал до отчаяния, препятствующего мне и мыслить и надеяться. Если со мною случится что худое, то бумаги мои будут присланы Вам, и Вы из них многое извлечете для характеристики литературного быта, зависящего от столь известной вам “обидной рассеянности и капризов”, – прибавлю от себя – пошлых и грубых»⁷²⁸.

В следующем письме тому же адресату, от 10 ноября, жалобы продолжились:

«…я болен припадками, никогда со мной не бывавшими: я стыну и обливаюсь холодным потом и несколько раз в день теряю сознание, при неотвязной мысли – что у меня нет работы. Я это вижу во сне; с этим пробуждаюсь, с этим хожу и брожу, наводя на всех постылое чувство при виде беспомощной неудачи»729.

«…я болен припадками, никогда со мной не бывавшими: я стыну и обливаюсь холодным потом и несколько раз в день теряю сознание, при неотвязной мысли – что у меня нет работы. Я это вижу во сне; с этим пробуждаюсь, с этим хожу и брожу, наводя на всех постылое чувство при виде беспомощной неудачи»⁷²⁹.

1875 год оказался одним из несчастнейших в жизни Лескова. Он почти ничего не написал из художественной прозы, кроме рассказа «На краю света», в самом конце года. Очень мало он сочинил ив!876-м – возможно, потому что теперь у него было совсем другое занятие.

В Ученом комитете

В Ученом комитете

Лесков жаловался Щебальскому, что «нет работы»; получаемого жалованья ему едва хватало. Тем не менее в Ученом комитете Министерства народного просвещения служил он, особенно первые годы, ревностно, с искренним увлечением и явно не ради одной корысти.

В Ученом комитете он рецензировал книги для народного и детского чтения. Литература для детей и юношества переживала тогда младенческую стадию развития, детские книги писали в основном авторы второго, третьего, четвертого – и так до бесконечности – ряда. Лесков должен был, во-первых, определить, полезны ли будут эти книги для народа; во-вторых, решить, годятся ли они для поступления в библиотеки народных школ, училищ и гимназий; в-третьих, написать на каждую отзыв. Рекомендации министерства должны были учитывать директора начальных и средних учебных заведений при комплектовании своих библиотек.