Что же до Блохина, палача Александра Косарева, то он казнил не только его. Под его пистолетом пали многие прославленные люди, полководцы, писатели, драматурги. Он лично расстрелял Тухачевского, Якира, Уборевича, Смилгу, Чубаря, Эйхе, Косиора, Михаила Кольцова, Бабеля, Мейерхольда. Ну и, конечно, ему спокойно доверили бывших его начальников, Ежова с Фриновским, которых Василий Михайлович, признаться, на дух не переносил и прикончил с большим удовольствием!

У Блохина биография человека, какие всегда нравились Сталину ввиду своей прозрачности и немудреной судьбы.

Блохин, на восемь лет старше Косарева, происходил из бедных крестьян Владимирской губернии. В Гавриловском его помнили как пастуха, был каменщиком в московской артели, воевал с немцами в Первую мировую, потом в Красной армии Троцкого. Попросился в чекисты, в расстрельную команду, где азартно и даже как-то с любовью убивал русских офицеров, иконки целовать подносил.

Эту любовь к своему делу заметили, и с 1926 года Блохин стал комендантом ОГПУ-НКВД. После чего он 30 лет (тридцать!) руководил расстрелами.

Ну и сам себе в удовольствии не отказывал, тоже расстреливал.

История чекистов-большевиков знает только одного палача, который так вдохновенно подходил к своей службе! Другие спивались, сходили с ума, попадали в дурку или умирали от алкогольного цирроза. Только не Блохин! Он поистине наслаждался процедурой!

Он где-то заказал униформу по своему эскизу. И ему специально пошили (за его счет!) кожаные брюки, кожаную же куртку, перчатки до локтей, похожие на краги, кепку с длинным козырьком. Василий Михайлович готовился к работе не спеша, одевался, любовался собой перед зеркалом, проверял «Вальтер» и шел на работу.

— А почему «Вальтер», Василий Михайлович? — спрашивали подчиненные.

— Дык объем работ какой! Токарев перегревается и его клинит. «Вальтер» никогда! Ладно, приведут тридцать, пятьдесят человек, это, считай, две-три обоймы. А бывает и двести! Тогда как?..

Если бы ни в чем не повинных людей — впрочем, повинных лишь в том, что им выпало жить в эпоху Сталина! — не закапывали как в скотомогильнике, а хоронили по-человечески, то, думаю, кладбище людей, застреленных только Блохиным, было бы не меньше, чем старое Ваганьково… Сплошные, до горизонта, ряды могил…

Однако же Блохин, как ветеран революции и Гражданской войны, иногда перед ноябрьскими надевал форму, садился в подаренную ему «Победу» и ехал к пионерам.

Там он рассказывал детям о боевом пути. Впрочем, о боевом пути до того момента, пока Феликс Эдмундович не предложил ему оригинальную службу. И пионеры рассматривали боевые награды на кителе генерал-майора: орден Ленина, целых три — Красного Знамени, Отечественной войны первой степени, череду всяких медалей.