А в феврале тридцать девятого, 23-го числа, шестнадцать лет назад, он еще как раз гордо натягивал набекрень свою знаменитую кепку перед зеркалом, чистил семизарядный «Вальтер», заталкивал в магазин патроны. Готовился к казни очередного очень известного в стране человека — Александра Васильевича Косарева. Ему нужен был один, ну два, но Блохин всегда имел полный магазин, на всякий случай.

Но мой дед не ожидал смерти, у него были на это серьезные основания.

Когда Косарева привезли на Лубянку, то на первом же допросе 29 ноября 1938 года он всё отрицал. А как было не отрицать, когда большая часть обвинений выглядела абсурдно? Измена? «Предательская работа против партии и государства»? Они что тут все с ума сошли? Какая измена? Да, он сразу признал ответственность за свои ошибки по поводу кадров. То есть по поводу выдвижения комсомольского актива.

И как же отреагировал Шварцман? Начал побои, чтобы добиться признания. Косарева избивала целая группа следователей под руководством садиста Влодзимирского.

Первые допросы на Лубянке — 29 ноября и 5 декабря — отличаются друг от друга по архивным документам, по протоколам. Из них вытекает, что после ареста Косарев шел в отказную, а в декабре вдруг во всем сознался. Это оказалось фальшивкой. И разъяснили ситуацию не историки или писатели, а сам Шварцман после ареста в пятидесятых годах.

В протоколе рукой Шварцмана написано, что «арестованный, поняв безвыходность своего положения, согласился давать показания о своей вражеской работе».

Ни на что Косарев не соглашался, потому что первые пять страниц протокола от 5 декабря 1938 года, который подписали Берия и Шварцман, перепечатаны из протокола от 28 ноября, когда он отрицал обвинения, а затем уже добавили показания о якобы признании им своей вражеской деятельности.

А для чего эта муть была затеяна? А для того, как показал потом Шварцман, чтобы Сталин и его окружение, которые тщательно следили за «комсомольским делом», особенно в первые дни после арестов, «видели процесс активного разоблачения Косарева». Дескать, эвон как славно трудятся ребята!

Дичь для западной демократии! Но абсолютная норма для сталинской империи, где привыкли выдавать желаемое за действительное во всех сферах жизни!

Надо, чтобы Сталин увидел, что в результате нажима, «допроса с пристрастием» Косарев признал себя виновным в том, что являлся руководителем контрреволюционной правотроцкистской организации в комсомоле, где и проводил террористическую и шпионскую деятельность.

Между прочим, даже без признаний Шварцмана, когда читаешь этот «документ», дикая неграмотность и разухабистый провинциальный стиль с канцеляризмами выдают авторов сполна!