Современная теология предлагает такое объяснение. Бог не может вмешаться в человеческую жизнь. Он сотворил человека. Он дал человеку свободу выбора. Он объяснил, что есть добро и что зло. Но Он не может вмешиваться в повседневную жизнь, иначе это разрушит созданный Им мир. Если бы Бог вмешался и лишил человечество свободы выбора, человек вернулся бы назад и опять стал частью животного мира…

Христианство и поздний иудаизм ввели понятие сострадающего Бога, который всегда на стороне несчастных и страдающих. Он и есть источник нашей способности испытывать сочувствие к невинным жертвам и гнев к палачам, нашего стремления жаждать и добиваться справедливости…

Вот о чем мы беседовали тогда. А сейчас с ужасом думаю: столько лет работали вместе, а проговорили так мало.

Уже в Риме он, читая мою книгу о Брежневе, натолкнулся на фамилию Черноусова. Михаил Борисович Черноусов был когда-то моим первым редактором в «Новом времени». Оказывается, Алексей Михайлович учился с Мишей Черноусовым в одном классе! И первый раз поехал переводчиком в Эфиопию с его отцом – Борисом Николаевичем Черноусовым, крупным партийным чиновником, который тогда был председателем Совета министров РСФСР.

Черноусов-старший был невысокого роста и с удовольствием рассказывал, как Сталин представил его китайскому вождю Мао Цзэдуну: самый маленький премьер самой большой республики…

Сколько забавных историй он знал! Сколько же еще важнейших тем мы обсудить не успели!

Теперь мы лишены друга, чудесного рассказчика, наделенного не только прекрасной памятью, но и нравственным мерилом, столь редко встречающимся в наше время.

Плахов Андрей

Плахов Андрей

Остров гуманизма

Я и Елена регулярно встречались с Алексеем на Венецианском фестивале, на презентациях его книг и в компаниях, в которых он, блестящий остроумный человек, всегда был центром притяжения. Но нам посчастливилось узнать его еще в одной великолепной роли – хозяина римского дома.

Я говорю «хозяин», хотя этот дом является корреспондентской резиденцией ТАСС, но Леша сделал его «своим», насытил своей аурой и своим обаянием, поистине пушкинской легкостью общения, которое на самом деле было и требовательным, и избирательным: случайных людей он не привечал.

Этот просторный дом на протяжении многих лет был местом встречи и интеллектуального общения членов русскоязычной колонии Рима и несчетного количества гостей, приезжавших из России: писателей, журналистов и кинематографистов, просто друзей. Всех их Алексей и Галя, опытный экскурсовод, приобщали к тайнам Вечного города, увлекали живыми разговорами и страстными спорами. Приходило и много итальянцев – из тех, что «заражены» русской культурой.