ИЗ ДНЕВНИКА ГЕОРГИЯ ЭФРОНА, 10 августа 1943 года: Итак, Митька арестован! Арестован мой лучший, закадычный друг, единственный человек, с которым мне было хорошо. Я не уважал его, но любил. <…> Как мне его жалко!

ИЗ ДНЕВНИКА ГЕОРГИЯ ЭФРОНА, 10 августа 1943 года: Итак, Митька арестован! Арестован мой лучший, закадычный друг, единственный человек, с которым мне было хорошо. Я не уважал его, но любил. <…> Как мне его жалко!

Мур предположил, что Митю арестовали за антисоветские разговоры, “за какие-нибудь глупые, неосторожные слова”. Мур еще весной 1941-го предсказывал, что этим кончится, говорил, что Митя ведет себя неосторожно. И вот Митю погубила “присущая ему любовь к рисовке, оригинальничанью”. Так что собеседником Мура на вечере в Литературном институте он быть никак не мог. Значит, друг Ирины просто спутал его с другим Сеземаном, Алексеем.

Между тем братья Сеземаны различались даже внешне. Оба очень высокие (Алексей – 198 сантиметров, Митя под стать ему) и красивые, но красивые по-разному. Алеша – брюнет, Митя – блондин. Митя был верующим человеком, Алеша – атеистом. Характер Алексея был более открытый и доброжелательный. Журналист Сергей Бунтман десять лет проработал с Алексеем Васильевичем на радио, а познакомился с ним еще раньше, в свои школьные годы. Бунтман говорит о нем как о ярком, блестящем и к тому же литературно одаренном человеке.^12001201 Когда Алексей приходил в московскую французскую школу имени Ромена Роллана, где учился Бунтман, он производил сильнейшее впечатление на окружающих. Он умел вести себя с необыкновенным достоинством, но в то же время без отталкивающего людей снобизма.

В 1940-м Алеша Сеземан был для тогдашнего Мура, “советского” Мура, слишком французом, слишком много сохранившим от Парижа, о котором не следовало вспоминать лишний раз. Но этот “недостаток” давно превратился в преимущество. Еще с октября 1941-го Мур пишет о “грызущей сердце тоске по Парижу”. Так что осенью 1943-го Алексей оказался для Мура человеком близким, таким же соотечественником, французом русского происхождения, каким был и Митя. Мур пришел с Алешей на вечер в Литинститут так же, как несколько лет назад ходил с его младшим братом в театр, на концерт или в ресторан. И, видимо, они так же блистали в обществе, как блистали Мур с Митей осенью 1940-го.

2

Алексей проработает на иновещании много лет – до самой смерти в 1989 году. А вот как он туда попал – тоже не вполне ясно. Возможно, этому могла поспособствовать его жена Ирина. Ирине удалось то, что не удалось Муле Гуревичу. Его хлопоты не помогли освободить Алю. Ирина добилась освобождения мужа, что само по себе говорит о ее больших связях.