Мать Ирины Елизавета Игнатович происходила из еврейской семьи, которая вынуждена была бежать из Польши в 1920 году, очевидно, после поражения большевиков под Варшавой. Елизавета профессионально занималась фотографией. Многие из новогодних открыток, которые миллионы советских людей из года в год присылали друг другу, были созданы по ее фотографиям. Известными фотографами были ее брат Борис и сёстры – Елена и Ольга. Борис Игнатович вместе с Александром Родченко стал одним из создателей знаменитой фотогруппы при Всероссийском объединении работников новых видов художественного труда “Октябрь”.

В своих воспоминаниях Ирина предстает легкомысленной и наивной девушкой. Еще в Болшево она проводила всё время или в заботах о грудном сыне, или в совершенно детских играх с Алешей, Митей и Муром. Может быть, так оно и было. Но не исключена и другая версия.

Разведка давно и успешно использует красивых молодых женщин. Во-первых, красивая женщина сама по себе отвлекает внимание, притупляет чувство опасности. Во-вторых, если она еще и умна, она может и одна, без помощников, добыть необходимые сведения. И уж нет цены женщине, если она умеет скрывать свой ум, прикидываясь наивной, глупенькой девчонкой. Не такой ли была Ириша?

Весной 1940-го она устроилась работать официанткой в Коктейль-холл на улице Горького, 6. Это на первый взгляд может показаться, будто несчастная молодая мать, лишившись кормильца (Алексей Сеземан арестован в ноябре 1939-го), вынуждена пойти на тяжелую и скучную работу. На самом же деле служба в таком своеобразном заведении, как Коктейль-холл, требовала особых качеств, а трудоустройство – связей. Затем скромная официантка займет место секретарши в Наркомате внешней торговли. Место более чем хлебное, престижное и требующее связей еще более серьезных. Мур, узнав об этом, потрясен: “Ирина работает теперь в Наркомвнешторге, как секретарша. (Из Коктейль-холла в Наркомвнешторг!)”¹²⁰² По его словам, одевалась Ирина “превосходно” и даже “прешикарно”¹²⁰³.

К сожалению, мы очень мало знаем об этой поздней дружбе Мура с Ириной и Алексеем. Ни дневников, ни писем не осталось от этого периода его жизни. Но вот интересное свидетельство. Софья Львова писала Анастасии Цветаевой, что Мур перед уходом на фронт “заходил к Мите [Сеземану. – С.Б.] прощаться и подарил ему фотографию свою”.¹²⁰⁴ Но Митя, как мы знаем, еще сидел в лагере. Значит, Мур заходил к Алексею. Ирина и Алеша были среди тех московских знакомых Мура, кто последними видел его живым.

Знаменитый писатель?

Знаменитый писатель?