Выбор профессии как будто был предопределен и происхождением Мура, и окружавшей его литературной средой. Еще зимой-весной 1940-го ему нравились атмосфера писательского Дома творчества, разговоры о литературе с Ермиловым и Зелинским. В 1940-м он еще выбирал между живописью и литературой. Через год уже и выбора такого не было: в марте 1941-го Мур писал Але, что “окончательно охладел к призванию художника”¹²⁰⁵. Зато превратился в знатока Маяковского и Багрицкого, занялся историей литературы и поэтикой, всерьез собирался стать литературным критиком. А позже склонялся к литературоведению, причем в большей степени французскому.

Эдуард Бабаев, который был приятелем Мура в Ташкенте, упоминает его статью о современной французской поэзии. По словам Бабаева, эту статью прочитал и высоко оценил Алексей Толстой. Писатель даже пообещал Муру напечатать эту статью в “Новом мире”.¹²⁰⁶ Однако статья не только не была напечатана, но, по-видимому, и не сохранилась.

Еще в ташкентском поезде в ноябре 1941-го Мур задумал составить антологию французской поэзии: стихи Готье, Бодлера, Верлена, Малларме, Валери, де Мюссе. Эта антология или утеряна, или, вероятнее всего, осталась только в замыслах. Зато в 1942-м Мур составил рукописный сборник под названием “Diverses Quintessences de l’esprit moderne (XIX-e – XX-e siècles): anthologie de citations. Asie Soviètique, 1942, Tachkent”¹²⁰⁷ (“Различные квинтэссенции современного духа (XIX–XX веков): антология цитат. Советская Азия, 1942, Ташкент”).

Получилась антология цитат не только поэтических и не только французских. Это небольшая рукопись в 61 страницу, причем открывает ее цитата из книги Анри де Монтерлана “У фонтанов желания”. Далее идут цитаты из Поля Верлена, Эрнеста Хемингуэя, Шарля Бодлера, Андре Жида, Стефана Малларме, Олдоса Хаксли, Поля Валери, Анри Бергсона, Ипполита Тэна, Луи-Фердинанда Селина, Ивана Тургенева, Осипа Мандельштама, Анны Ахматовой, Николая Гумилева. Французы цитируются на французском, русские на русском, Хемингуэй и Хаксли – в русских переводах.

Любовь к литературе, прежде всего родной, французской, соединялась у Мура и с интересом к политической жизни: “На материале некоторых современных произведений можно проследить тот путь, который привел к поражению Франции; современная французская литература – золотая (здесь и далее выделено Муром. – С.Б.) жила для исследователя литературного и исследования общественно-политического. И я твердо намерен взять монополию на этот Клондайк. Это – моя область”¹²⁰⁸, – писал он сестре 15 апреля 1943 года. А в мае 1943-го он поставит перед собой цель: написать историю современной французской литературы от Первой мировой войны до начала Второй мировой: “Этот путь – культурный, литературоведческий, писательский, переводческий – мой единственный путь. Всё остальное – не по мне”.¹²⁰⁹