В своей гостинице я встретил я. Г. Жилинского, который был представителем Государя при французской Главной квартире. Пользуясь близкими отношениями с ним, я изложил ему свои взгляды. Мне казалось, что действительно сдвиг общеевропейской войны может произойти исключительно на Балканах, особенно если нам удастся привлечь Румынию и через нее нанести удар болгарам одновременно с наступлением союзников от Салоник. Жилинский и посол А. П. Извольский разделяли те же взгляды и обещали, по мере возможности, проводить их на конференции.

К сожалению, нашим представителям удалось отстоять лишь минимум той программы, которая представлялась желательною. Салоникская экспедиция была совсем не по вкусу Жоффра. В свое время Делькассэ на свой страх обещал грекам и сербам посылку 150 000. Сменивший его Бриан настаивал на энергичной политике и действиях на Балканах. Накануне конференции наши делегаты, только при помощи Бриана, добились от Жоффра обещания отстаивать эту экспедицию. Когда приехали делегаты из Англии и Италии, то сначала состоялось частное совещание русских, французов и англичан. Последние были представлены в лице Китченера и его начальника штаба Робертсона. Англичане стали развивать ту мысль, что войск в Салониках слишком много, чтобы только отсиживаться, и слишком мало, чтобы наступать. Но вместо того, чтобы прийти к выводу о необходимости посылки новых войск, они выразили желание убрать оттуда часть своих. На этот раз они встретили энергичный отпор со стороны Жоффра, который менее всех был расположен один отдуваться за других. Наши делегаты также высказались в смысле невозможности отозвания части войск из Салоник и того ужасного морального впечатления, которое произвела бы подобная мера. Так на этом дело и кончилось. Войска из Салоник решено было пока не убирать.

Итальянцы в то время уклонялись от посылки своих войск, хотя, по общему мнению, имели возможность это сделать, ибо на своем фронте имели меньше половины всей армии, которой располагали. С нашей стороны ожидалась присылка в Салоники бригады.

Общие заседания конференции имели задачей оформить постановления, о которых сговаривались более келейно. Однако совершенно неожиданно Буржуа, который был в числе французских делегатов и представлял левые демократические течения, предложил вынести резолюцию общего характера, в которой характеризовались цели войны. В проекте этой резолюции была одна фраза, обеспокоившая Извольского, ибо в ней, хотя и не была названа Польша, можно было усмотреть признание известных прав, на которое они могли бы опираться как на международную санкцию. Извольский откровенно высказал свои опасения Бриану, и тот сумел с большим тактом обойти возбуждение щекотливого вопроса, предложив переделку всей резолюции.