Делёз и Гваттари противопоставляют этой лингвистике означающего совершенно иную лингвистику – лингвистику потоков. Решающий вклад Гваттари в этом вопросе очевиден, как показывают подготовительные материалы к «Анти-Эдипу»[976]. Ельмслев, придумавший «глоссематику», заложил основы лингвистики еще более формализованной, чем соссюровская. То, как ее применяют Делёз и Гваттари, имеет мало отношения собственно к глоссематике, и смысл, который Ельмслев вкладывал в свои понятия, бодро переиначивается. Их истинная цель – использовать эту интерпретацию как машину войны с Соссюром, чтобы найти место для настоящей прагматической лингвистики. Поэтому они, как им кажется, находят у Ельмслева настоящий план имманентности, который отвечает их стремлению создать лингвистическую «имманентную алгебру языков»[977].

Прежде всего Делёз и Гваттари заимствуют у этого лингвиста – в своем собственном толковании – различение плана выражения и плана содержания, которые оказываются полностью взаимообратимыми: «Исходя из их функционального определения, невозможно утверждать, что одну из этих величин следует называть выражением, а другую – содержанием» [978]. Это различие исходит из слоев, планов консистентности, ломающих соссюровский бинаризм. По сути дела, образуется единый план консистентности, разворачивающийся во множестве страт. Делёз и Гваттари приписывают, таким образом, Ельмслеву заслугу освобождения исследований языка от их оков, их максимального раскрытия в направлении теории знака, которая призвана охватить всё. Гваттари видит в «Лингвистических эссе» Ельм-слева еще и пролегомены к их теории коллективного агента высказывания и, следовательно, возможность преодоления соссюровской дихотомии языка и речи. Ельмслев, таким образом, используется для создания семиотической машины, которую Делёз и Гваттари строят для борьбы со структуралистской семиологией, что нашло отражение в тексте «Анти-Эдипа»:

Лингвистика Ельмслева по своему существу противостоит соссюровскому и постсоссюровским начинаниям. Потому что она оставляет всякую привилегированную референцию. Потому что она описывает чистое поле алгебраической имманентности, над которым уже не может возвышаться никакая трансценденция, пусть и отступившая[979].

Лингвистика Ельмслева по своему существу противостоит соссюровскому и постсоссюровским начинаниям. Потому что она оставляет всякую привилегированную референцию. Потому что она описывает чистое поле алгебраической имманентности, над которым уже не может возвышаться никакая трансценденция, пусть и отступившая[979].