Для Рорти все гораздо сложнее. Нам не обязательно следовать или пути Юма,
Это антискептическое толкование Канта имеет – по крайней мере на первый взгляд – определенную философскую и экзегетическую привлекательность. Кант по-разному описывает общие контуры своего критического проекта. Например, он говорит, что это «суд, который бы подтвердил справедливые требования разума, а с другой стороны, был бы в состоянии устранить все неосновательные притязания, опираясь на вечные и неизменные законы самого разума» (Axi), или решение «общего вопроса: как возможно познание из чистого разума?»[991] Как таковой, критический проект также является для него попыткой «решения вопроса о возможности или невозможности метафизики вообще» (Axii) и предназначен для того, чтобы позволить разуму идти «по верному пути науки вообще вместо бесцельного и легкомысленного блуждания разума ощупью, без критики» (Bxxxi). С другой стороны, «Критика» также призвана «более успешно» решить «задачу» Юма или «разрешить юмовскую проблему в самой широкой ее постановке»[992]. Как говорит нам Кант, это было вызвано «внушением», «напоминанием» или «возражением» Юма относительно причинности, которое «сначала прервало [его] догматическую дремоту и дало [его] изысканиям в области спекулятивной философии совершенно иное направление» [993]. Но Кант также говорит нам, что он не мог «использовать ничего, кроме разве намека, заключающегося в сомнениях Юма», ибо Юм «сумел для безопасности посадить свой корабль на мель скептицизма», тогда как он сам преуспел в создании «новой науки»[994]. В самом деле, Кант считал, что его работа «обозначает здесь истинный средний путь между догматизмом, с которым боролся Юм, и скептицизмом, который он, наоборот, хотел ввести»[995]. Учитывая эти заявления, может показаться разумным сказать вместе с У. Г. Уолшем, что у Канта было два проекта или что он был занят «двумя главными вопросами: о природе и возможности метафизики и о противодействии скептицизму». Кант хотел сделать две разные вещи. С одной стороны, он намеревался показать, что может существовать описательный вид метафизики, имеющей отношение к «необходимой структуре опыта», а с другой – он также «надеялся опровергнуть Юма»[996].
Тем не менее проект Канта отличался от того, который приписывают ему Уокер, Уолш, Страуд и Рорти. Кант не собирался опровергать глобальный скептицизм по поводу всех претензий на объективное знание. Скорее он считал, что отвечает на локальный скептицизм, который касался возможности метафизических притязаний на знание, а не возможности притязаний на знание вообще. Он стремился показать, что некоторые из частных утверждений, которые склонны делать метафизики, действительно возможны или могут быть оправданы. Опровержение локального скептицизма относительно возможности определенных метафизических утверждений отличается от опровержения глобального скептицизма относительно «объективной истины». Всеобщий скептицизм для Канта – в лучшем случае – слишком поспешный вывод из метафизического скептицизма. Поэтому он не требует ответа. Все, что Кант считал нужным сделать, – это оправдать априорные синтетические суждения иначе, с опорой не на разум, а на какую-то иную познавательную способность.