…так как природа открыла, зародыш, о котором она самым нежным образом заботится, а именно склонность и призвание к свободе мысли, то этот зародыш сам воздействует на образ чувствования народа (благодаря чему народ становится постепенно более способным к свободе действий) и наконец даже на принципы правительства, считающего для самого себя полезным обращаться с человеком, который есть нечто большее, чем машина, сообразно его достоинству[1109].

…так как природа открыла, зародыш, о котором она самым нежным образом заботится, а именно склонность и призвание к свободе мысли, то этот зародыш сам воздействует на образ чувствования народа (благодаря чему народ становится постепенно более способным к свободе действий) и наконец даже на принципы правительства, считающего для самого себя полезным обращаться с человеком, который есть нечто большее, чем машина, сообразно его достоинству[1109].

Опять же, философии отводится роль в осуществлении того, в чем с самого начала состоял план природы. Свобода мысли приведет к большей свободе личности, или, во всяком случае, так считает Кант. «Препятствий же на пути к просвещению… становится все меньше и меньше». Что бы ни говорили о Фридрихе, он «блистательный пример» монарха, показывающий, что не нужно играть роль охранителя народа в области искусства и наук. «Ни один монарх не превосходил того, кого мы почитаем в настоящее время»[1110]. Свобода в Пруссии Фридриха была свободой мысли, «преимущественно в делах религиозных». Это не распространялось, например, на политическую свободу. Кант признает это, но считает, что это важное указание на то, что настанет в будущем[1111].

Что такое Просвещение для Канта? Это, говорит он в первом предложении статьи, «выход человека из состояния несовершеннолетия, в котором он находится по собственной вине». Говоря позитивно, это стадия зрелости человечества. Несовершеннолетие для Канта – это «неспособность пользоваться своим рассудком без руководства со стороны кого-то другого. Несовершеннолетие по собственной вине имеет причиной не недостаток рассудка, а недостаток решимости и мужества пользоваться им без руководства со стороны кого-то другого». Нужно обладать мужеством думать за себя. Это выражается девизом эпохи Просвещения «Sapere aude!», или «имей мужество пользоваться собственным умом!»[1112]

Только «леность и трусость» стоят ныне на пути Просвещения. Одному человеку трудно освободиться от опеки, но у народа шансов больше. Единственное, что требуется, – это свобода, и притом в действительности лишь «самая безобидная» свобода, которую можно себе представить, а именно «свобода во всех случаях публично пользоваться собственным разумом»[1113]. Под этим Кант понимает применение разума ученым или писателем «перед всей читающей публикой». В конечном счете это не что иное, как свобода печати. Кант, что довольно любопытно с сегодняшней точки зрения, готов признать, что частное использование разума, то есть использование разума в рамках гражданского поста или должности (включая должность университетского профессора), не может и не должно быть свободным. Здесь надо повиноваться. Мы должны платить налоги, а священнослужитель должен учить тому, что предписывает церковь[1114]. В то же время ограничение общественного просвещения было бы «преступлением перед человеческой природой»[1115]. Кант не хочет сказать, что он живет «в просвещенный век», но готов сказать, что живет в «век просвещения», то есть в век, в котором возможны постепенные шаги к просвещенному веку.