До пробуждения разума не было ни повеления, ни запрещения, следовательно, не было и преступления; когда же он нашел свое занятие и, как бы он ни был слаб, столкнулся с животностью и всей ее силой, то должны были возникнуть страдания и, что еще хуже, пороки просвещенного разума, совершенно чуждые состоянию невежества и, следовательно, невинности. Первым шагом из этого состояния в нравственном отношении было, таким образом, падение; в физическом отношении следствиями этого падения было множество дотоле неизведанных жизненных невзгод, следовательно, наказаний. История природы, таким образом, начинается с добра, ибо она произведение Бога; история свободы – со зла, ибо она дело рук человеческих[1149].

До пробуждения разума не было ни повеления, ни запрещения, следовательно, не было и преступления; когда же он нашел свое занятие и, как бы он ни был слаб, столкнулся с животностью и всей ее силой, то должны были возникнуть страдания и, что еще хуже, пороки просвещенного разума, совершенно чуждые состоянию невежества и, следовательно, невинности. Первым шагом из этого состояния в нравственном отношении было, таким образом, падение; в физическом отношении следствиями этого падения было множество дотоле неизведанных жизненных невзгод, следовательно, наказаний. История природы, таким образом, начинается с добра, ибо она произведение Бога; история свободы – со зла, ибо она дело рук человеческих[1149].

Кант утверждает: хотя эта история показывает, что разум и свобода должны с точки зрения индивидуума казаться потерей, в которой он должен винить самого себя, они все же заслуживают восхищения и похвалы, если смотреть на них с точки зрения рода. Ибо судьба человека – это «продвижение по пути совершенствования способности к добру»[1150].

В заключительном замечании Кант обращается к недугу, которому подвержены мыслящие люди и о котором совершенно не знают люди немыслящие, а именно к «недовольству Провидением, управляющим ходом мировых событий»[1151]. Кант считает, что «чрезвычайно важно быть довольным Провидением», чтобы совершенствовать способность к добру. Трудно, обвиняя судьбу, работать над собой, чтобы стать лучше. Этот недуг выражается в страхе перед войной, неудовлетворенности мимолетностью жизни и стремлении к золотому веку, в котором все наши потребности были бы удовлетворены. Кант пытается показать, что войны необходимы, краткость жизни идет на благо, а золотой век на самом деле не желателен. То, что кажется нежелательными чертами мира, на самом деле – условия возможности культивирования нашей способности к добру. Поэтому каждый индивидуум должен осознать, что «совершенные им проступки он с полным правом должен признать своими собственными и в силу этого считать единственно себя самого виновным во всех бедствиях, происшедших из-за злоупотребления разумом»[1152]. Мы поступили бы точно так же, как поступали наши предки, поэтому нам следует быть довольными. Мир движется не от добра ко злу, а от худшего к лучшему.