В присутствии Громыко Форд встретился с похудевшим и бледным, выглядевшим намного хуже, чем во Владивостоке, Брежневым, который не был готов к каким-либо уступкам по открытым вопросам ОСВ. Так как они не смогли договориться о том, кто каким количеством оружия обладает, в переговорах не было прогресса и возникла новая волна охлаждения2479. В соответствии с этим и торжественный акт проходил при подавленном настроении. Брежнева, как говорят, советники вообще убедили остаться на банкет, устроенный правительством2480. Он согласился с «3-й корзиной» о неприкосновенности прав человека, чтобы не поставить под угрозу свою победу в отношении закрепления границ в Европе и мирного сотрудничества за пределами границ блоков2481. В то время как диссиденты во всей Восточной Европе, выдвигая требования свободы мнений и информации, отныне ссылались на «3-ю корзину», благодаря чему их движения получили неожиданный подъем2482, Хельсинки, который Брежнев когда-то представлял себе кульминацией своей внешней политики, был для него концом его личной миссии доверия и позиционирования себя как политика западного типа.

Реидеологизация

Недоверие росло не только на Западе, но и в Советском Союзе, когда в 1976 г. демократ и новый президент США Джимми Картер уволил государственного секретаря Киссинджера и, к ужасу Брежнева, положил конец и «каналу»2483. Несмотря на заверения Картера в его заинтересованности в прямом обмене мнениями, основа прежнего доверительного сотрудничества разрушалась2484. Американская внешняя политика стала не только обезличенной и «реструктурированной», но и реидеологизированной, так как Картер начал использовать Хельсинки против Брежнева и требовать от Советского Союза соблюдения прав человека2485. Картер сознательно отказался от реалистической внешней политики и открыто объявил себя сторонником принципиальной линии поведения. По его заявлению, люди ждали от США, что они будут проводить политику защиты прав человека: «Я скажу тем, кто сомневается в мудрости нашей приверженности правам человека: все равно, идет ли речь о Камбодже или Чили, Уганде или Южной Африке, Никарагуа или Эфиопии, или Советском Союзе: правительства знают, что мы в Соединенных Штатах неравнодушны»2486.

Брежнев понимал, что это чистой воды популизм. В Вене в 1979 г. он должен был объяснить Картеру, что они в СССР не ставят свои отношения с США в зависимость от количества их безработных, расовой дискриминации или ущемления прав женщин2487. Он был возмущен, так как это а) нарушало соглашение о поддержании внешней политики, свободной от идеологии, б) Хельсинки был «его дитятей» и в) у самих США было, с его точки зрения, достаточно проблем с правами человека, учитывая бесправное положение чернокожих и дискриминацию женщин2488. Наконец, Брежнева возмутило, что Картер поставил под сомнение согласованные с Фордом во Владивостоке рамки ОСВ–II2489. Позже и сам Картер признавал в мемуарах, что его акция, по-видимому, казалась советским руководителям расторжением всех достигнутых соглашений2490.