Действительно, личность Картера и его цели оставались для Брежнева загадкой. Он мучил Брандта, Шмидта и Жискар дʼЭстена вопросами, как следует понимать этого человека2491. Советский лидер жаловался последнему: «И вот он шлет мне все эти письма. А затем в конце недели отправляется куда-нибудь на Средний Запад или в какой-нибудь университет. И там начинает меня оскорблять! Он обзывает меня так грубо, что я никак не могу этого стерпеть. Он считает, будто я об этом ничего не знаю. Но я получаю все его речи. Значит, по его мнению, со мной можно так обходиться? Да что же он за человек? Что о себе воображает?»2492

Брежнев отметил в своей записной книжке, что у Картера, по словам Шмидта, не было ясной линии, но что он создал новое министерство, которое, имея годовой бюджет в 10 млрд дол., разрабатывает новую нейтронную бомбу2493. Брежнев был разочарован тем, что Картер разыгрывал антисоветскую карту и возрождал холодную войну, чтобы во внутренней политике настроить людей против Советского Союза и выиграть выборы2494.

Брежнев в Политбюро выступал за то, чтобы в передовой «Правды» предостеречь Картера от новой гонки вооружений, а тот, поддержанный Шмидтом, настаивал на проведении, наконец, личной встречи с Брежневым2495. Это, однако, поставило Брежнева и его окружение перед проблемой, так как Брежнев физически был уже не в состоянии поехать в США, но, после того как в последний раз Форд посетил СССР, наступила его очередь. Таким образом, условия, в которых обсуждалось достижение договоренностей, в значительной степени страдали от того, что Картер и Брежнев в 1977 и 1978 гг. только обменивались письмами, а непосредственно переговоры вел (ввиду наркотической зависимости Брежнева) «господин “Нет”» – Громыко2496. «Меня удивляло, сколь мало Громыко был готов к сотрудничеству», – вспоминал Картер2497.

Дипломатия по шпаргалкам

Между тем в мае 1978 г. Брежнев поехал в Бонн, чтобы пожаловаться там Гельмуту Шмидту на тактику затягивания, которой придерживался Картер в ходе переговоров по ОСВ–II2498. К большому облегчению Брежнева, Шмидт сохранил «канал», но такой сердечности в контактах между двумя мужчинами, как при Брандте, уже не было2499. Дряхлость Брежнева и здесь была виной тому, что двое не встречались уже три года2500. Старение советского лидера было очень заметно. Когда 4 мая 1978 г. он вышел из самолета, Шмидт подумал, что это последний визит Брежнева2501. Их отношения были также омрачены реидеологизацией внешней политики вследствие требований активистов движения за права человека и соответствующих передач «Немецкой волны», радиостанций «Свобода» и «Свободная Европа»2502. Брежнев не понимал, чем вызваны «колебания и зигзагообразный курс» правительства Шмидта: только давлением со стороны «правой оппозиции» или Шмидт действительно заколебался2503. Вопрос ракет все сильнее вставал между ними. Гельмут Шмидт считал, что с новыми ракетами SS–20 Советский Союз обретет превосходство над НАТО, в то время как Брежнев настаивал на том, что он с обменом ракет Р–12 на Р–14 только достигнет паритета с Западом. Об этом два политика вели напряженный разговор в замке Гимних2504.