Сотрудники Брежнева Александров и Блатов проанализировали гипотезу, согласно которой Запад считает, что из-за «Першингов» в СССР немного поволнуются, посердятся, а потом перейдут к переговорам по ОСВ–III2576. Это соответствовало аналогичной ошибочной оценке советской стороны, по которой в НАТО из-за присутствия советских войск в Афганистане немного пошумят и повозмущаются, а затем вернутся к повестке дня. Александров и Блатов пребывали в растерянности относительно того, как можно еще предотвратить ожидавшееся 12 декабря «двойное решение» НАТО. Им не пришло в голову ничего, кроме одностороннего вывода войск, усиленной пропаганды со стороны Варшавского договора и предупреждения Хонеккера в адрес Шмидта о том, что в недалеком будущем встреч не последует2577. 3 декабря Громыко еще раз специально летал в Бонн, чтобы весьма настоятельно предостеречь федеральное правительство от последствий «двойного решения»2578. В то же время Леднёв с помощью Бара побывал на съезде СДПГ, чтобы лично убедиться в том, что большинство правящей партии одобряло решение2579. Неслучайно, что члены Политбюро датировали решение об Афганистане 12 декабря 1979 г., тем днем, когда в Брюсселе государства – члены НАТО приняли решение разместить в Западной Европе почти 600 новых ракет2580. В глазах кремлевских лидеров именно Североатлантический альянс разорвал контакты.

Одновременно Политбюро попыталось минимизировать ущерб. В рождественские дни Леднёв снова появился у Бара, но на сей раз для того, чтобы сказать ему, что произошло вторжение в Афганистан, и удивиться отсутствию реакции со стороны США2581. 28 декабря Брежнев позвонил Картеру, чтобы уверить его, что ввод войск – только временная мера; 29-го за звонком последовало письмо, в котором советский лидер объяснил, что Амин просил его о помощи и, по словам генсека, как только ситуация стабилизируется, советское правительство снова выведет войска2582.

Вполне возможно, Брежнев, тройка и Политбюро действительно считали, что интервенция в Кабул закончится столь же быстро и бескровно, как в Прагу одиннадцатью годами ранее. Такова могла бы быть вторая причина, по которой советское руководство решилось на ввод войск. Эти люди перенесли опыт, приобретенный в Праге, на Афганистан, и не приняли во внимание, что страна без малого год находилась в состоянии кровавой гражданской войны с непредсказуемыми последствиями2583. Только через полгода после ввода войск, в июне 1980 г., Брежнев заявил пленуму ЦК: «В советской акции помощи Афганистану нет ни грамма корысти. У нас не было иного выбора, кроме посылки войск»2584. Девять лет продолжалась бесперспективная борьба против участников партизанской войны, которых едва можно было обнаружить. Она стоила жизни 15 тыс. советских военнослужащих и более 1,2 млн афганцев2585.