Вопреки нашим ожиданиям, комиссия, похоже, не испытывала желания посещать наш лагерь. Известно, что ее члены работали в архиве, но мы никого не видели.

Рита получила письмо, в котором отец сообщал ей, что заместитель прокурора впервые пообещал рассмотреть дело его дочери и дать ответ через месяц. Рита изучала французский язык в Москве, когда в 1950 году по приказу Сталина большинство преподавателей иностранных языков были арестованы. Рита разделила судьбу своих педагогов. Обладая веселым нравом, она легкомысленно рассказывала антисоветские анекдоты. А муж Риты и ее сестра были приговорены к десяти годам за то, что их слушали. Муж, горный инженер, работал по специальности в Воркуте.

Рита посоветовала мне обратиться в Верховный Совет с заявлением о пересмотре моего дела. Тем временем Елена Корликова получила письмо от своего мужа, в котором он предвещал ей скорое освобождение. Я же в ожидании ответа работала в талом снегу, выкорчевывая пни. Я лишилась своей солагерницы Ольги Ивановой: у нее был двадцатипятилетний срок, и по этой причине опер отправил ее в сельхоз № 3. Туда же перевели и Римму Слуцкую, считавшуюся инвалидом, – похоже, от нее хотели избавиться. Я старалась вести себя неприметно – мне очень не хотелось вновь оказаться в сельхозе.

Страница рукописи книги А. Сенторенс, глава 20

С самого начала моей работы в этой бригаде не проходило и дня, чтобы что-нибудь не случалось. Однажды утром меня вместе с девятью солагерницами отправили пилить дрова в сарае опера. В этом сарае был вредный петух, он набрасывался на нас, как только мы подходили взять поленья. Одна из заключенных схватила нахала и без особых церемоний свернула ему шею. То же самое она сделала со всеми курами. Уголовница спрятала кур с петухом под сидение своей телеги и отправилась готовить хороший обед. К полудню жена опера пришла покормить кур зерном и чуть не упала в обморок. Разъяренный опер приказал держать нас в штрафном изоляторе, пока не найдут виновницу. Несколько вечеров он вызывал нас на допросы в свой кабинет, но в конце концов был вынужден признать поражение.

В мае моя соседка по нарам узнала о своем освобождении. Она возвращалась в Москву, и я с помощью Риты спешно написала в Верховный Совет прошение о пересмотре дела, обратившись напрямую к Ворошилову. Моя соседка была той несчастной женщиной, которая узнала своего сына среди трупов, извлеченных нами изо льда после январского мятежа. Уезжая от нас 3 мая, она поклялась мне телом убитого сына, что я могу быть спокойна – она опустит мое заявление в почтовый ящик рядом со зданием Верховного Совета.