Незаросшие разрывы дают о себе знать. Современные теоретики актуального искусства, как отечественные, так и западные, определяя рамки и границы театрального действия, исследуя феномены последних десятилетий (перформансы, театральные квесты и пр.), к сожалению, незнакомы с давними философскими и методологическими дискуссиями Теасекции ГАХН и не могут ни опереться на них, ни от них оттолкнуться. Поэтому одной из самых полезных и плодотворных тем сегодняшних исследований мне представляется изучение истории идей в российском театроведении, трансляции (и трансформации) смыслов, проявляющихся в смене структур и конструктивных приемов театрального искусства. И мы обращаемся к научному наследию наших предшественников, людей, давно пребывающих «идеже несть», чтобы познакомиться и заново оценить как понятое и сделанное ими, так и современные теории и концепции.
Не связав разорванные нити, невозможно обрести прочную основу для сегодняшней театроведческой работы. Хочется надеяться, что запоздавшее на целый век знакомство с наследием Театральной секции Академии послужит толчком развитию науки об искусстве театра.
К главе 2. Документы 1924 года
К главе 2. Документы 1924 года
Вечер в память Николая Ефимовича Эфроса в годовщину его смерти 6 октября 1924 года в Московском Художественном академическом театре
Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 4. Л. 6–39
Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 4. Л. 6–39
Вл. Ив. Немирович-Данченко. Приглашаю всех присутствующих почтить память покойного Николая Ефимовича Эфроса.
Прошел год. Когда зашла речь о сегодняшней гражданской панихиде, я думал, что мы будем спокойней, потому что прошел целый год, прошли долгие месяцы. Но сегодня нас охватило такое чувство, как будто не год прошел, а всего несколько дней. И тем не менее всем нам легче осмотреться, нет той трепетной неожиданности, которая поразила нас год тому назад, вырисовались и глубже, резче вскрылись и определились те черты Николая Ефимовича, которые не в одном из нас вызывают благодарную память и которые собрали нас сюда сегодня.
Следующие ораторы поделятся своими воспоминаниями, постараются более или менее набросать портрет Николая Ефимовича, как он им представляется, или расскажут некоторые типичные случаи, я должен был только открыть наше сегодняшнее собрание, но я не могу удержаться от того, чтобы не сказать несколько слов о главнейшей черте его индивидуальности, такой черте, которая в моем представлении более всего рисует Николая Ефимовича.