Останавливают внимание еще две рецензии в ноябрьской книжке журнала. Первая – «О русских паровых машинах и мельницах. В. Карелина», «История паровых машин, пароходов и паровозов. М. Хотинского». Рецензент применяет остроумный способ для характеристики пустых и безграмотных книжонок. Их тексты рассматриваются в качестве «полной хрии», распространенной витиеватыми словечками, замечаниями и прочими украшениями речи. Разбор приобретает вид наглядного урока по теории прозы, и читателю сразу становится понятно, как не нужно писать популярные книги.[722] Рецензия явно написана филологом, а не специалистом по технической литературе. Правила хрий (сочинений, составленных в строгом соответствии с законами схоластической риторики) были хорошо знакомы Чернышевскому еще по годам учения в духовной семинарии.

Чернышевскому могла принадлежать и рецензия на третье издание «Русского стихосложения» П. Перевлесского. С нескрываемой иронией (характерный для Чернышевского стиль по отношению к бесцветным книгам) автору рекомендуется немедленно приступить к очередному изданию пособия, полного нелепостей и ошибок. Перевлесский смешивает ударение, путает стихотворные размеры. Он даже не знаком со статьей Надеждина о русском стихосложении, помещенной в «Энциклопедическом лексиконе» Плюшара. «Юноши, – замечает рецензент, обнаруживая отличное знание учебных программ, – учатся правилам стихосложения в то же самое время, когда утверждаются в правилах орфографии, и потому г. Перевлесский хорошо сделает, если вместо „естетический” (§ 10) будет в новом издании своей книжки писать „эстетический”» – показательное для будущего Чернышевского-диссертанта, автора «Эстетических отношений искусства к действительности», указание. Приведем цитату, едва ли не самую важную для предположения об авторстве Чернышевского: «Он хорошо сделает, если уничтожит в своей книжке, предназначенной, кажется, для детей, все высокоученые фразы, вовсе для них не нужные».[723] Подобные замечания Чернышевский часто делал в рецензиях на учебные пособия того времени. Сравнение с аналогичными отзывами других авторов-специалистов показывает, что Чернышевский был чуть ли не единственным, кто обращал на эту сторону дела особое внимание. «Вообще на все тонкости в первоначальном образовании, – писал он в своей „Грамматике”, которую предполагал издать в качестве учебника, – надобно обращать как можно меньше внимания, потому что они только сбивают ученика с толку» (XVI, 316). Тому же Перевлесскому Чернышевский советовал в рецензии на его «Грамматику старославянского языка» (СПб., 1856): «В книгу, предназначенную быть руководством для начинающих, очень неудобно вводить спорные и темные вопросы предмета, как делает иногда автор, потому что дело учебника – передать только несомненные выводы науки и дать ясное представление о предмете, а подобным нерешительным изложением замедляется для ученика усвоение фактов и понятий» (XVI, 654). «Ученостью перед детьми щеголять не нужно, а хитрыми тонкостями мучить их не должно», – писал Чернышевский в 1856 г. по поводу «Русской грамматики» В. И. Классовского (III, 589). В письме к отцу от 28 июня 1855 г. Чернышевский поставил себе в заслугу выступление в журналах против подобных усложнений в учебниках: «В нескольких статейках по поводу грамматик, написанных с этими премудростями, я объяснял, что это нелепо <…> У нас можно – конечно, мало-помалу – делать кое-что, чтобы направлять читателей, даже таких, которые считают себя знатоками дела. Это поддерживает и охоту толковать с ними; иначе не стоило бы труда» (XIV, 304). По «Полному собранию сочинений» таких рецензий к июню 1855 г. насчитывается две. Чернышевский же говорил о «нескольких статейках», и это также позволяет к ряду его аналогичных выступлений отнести и рассматриваемую рецензию 1853 г.