Промежуточное положение занимал дипломат с внушительным телосложением и безупречным стилем, который, кстати, был женат на дочери сэра Уинстона Черчилля Мэри. Сэр Кристофер Соумс был назначен британским послом в Париже, когда еще генерал де Голль был президентом Франции (а Гарольд Вильсон – премьер-министром Великобритании). У сотрудников британского посольства того времени сохранились самые теплые воспоминания о харизматичном персонаже, которого один из сотрудников называет «Великим Толстокожим, умевшим всюду завоевать поддержку и привязанность с помощью трубных заявлений, отметавшим любую оппозицию добродушным помахиванием хоботом, а иногда и свирепым толчком бивней».

Де Голль подверг Соумса остракизму, когда Вильсон поделился с другими европейскими лидерами конфиденциальным донесением Соумса в Лондон о деталях его беседы за ланчем с президентом Франции о перспективах Великобритании в Европе. Однако, после того как президентом стал Помпиду, Соумс снова был в фаворе в Елисейском дворце. В октябре 1971 года руководители Министерства иностранных дел попросили его разузнать, что думает Франция по поводу государственного визита Королевы. Соумс прямиком направился к Помпиду, который приветствовал эту идею ‘avec tout сoeur’[226] – оказалось, что он уже имеет в мыслях конкретную дату. Президент надеялся, что Королева приедет в мае 1972 года. Помпиду уже имел договоренность о государственном визите королевы Нидерландов в июне, поэтому ему хотелось, чтобы королева Великобритании открыла звездный счет.

Ажиотаж во Франции нарастал так быстро, что, как свидетельствуют архивы Министерства иностранных дел, грозил выйти из-под контроля. Вскоре после этого на приеме в честь советского руководителя Леонида Брежнева министр иностранных дел Франции Морис Шуман похвастался, что Франция принудила Королеву нарушить собственные правила. Британская политика всегда предписывала монарху совершать за время своего правления не более одного государственного визита в конкретную страну. Разумеется, монархи совершали многократные поездки по Империи, но наносили не более одного официального визита в «чужую» страну. Поскольку в 1957 году Королева уже побывала во Франции с государственным визитом, громогласно провозгласил Шуман, Франция, вне всякого сомнения, может считать себя особым объектом королевского фаворитизма. Внимательно прислушавшийся к разговорам на том приеме Соумс незамедлительно доложил об этом в Лондон. «Я знаю, что Королеве по понятным причинам не хотелось бы создавать впечатление, будто мы идем у французов на поводу, – писал он сэру Дэнису Гринхиллу, главе Министерства иностранных дел. – Обилие подобных заявлений во французской прессе вполне может привести ее в ярость – как и многих других».