Обращения и отказы

Обращения и отказы

Королева тоже вовсю роняла недвусмысленные намеки. В ноябре Министерство иностранных дел получило после еженедельной аудиенции премьер-министра у Королевы письмо от его Личного секретаря Роберта Армстронга. Королева сказала премьер-министру, что надеется, что во время своего визита сумеет побывать за пределами Парижа и промышленного севера, где она побывала во время своих предыдущих визитов. Короче говоря, ей хотелось посмотреть настоящую Францию. Она очень хотела посетить Бордо, долину Луары и, если возможно, земли своего предка Вильгельма Завоевателя в Нормандии (или, по крайней мере, посмотреть на знаменитый Гобелен Байе[228]). Об этом сообщили в британское посольство в Париже. Однако Королева не питала никаких иллюзий относительно истинной цели визита. Прежде всего не удовольствие, а дело, как показывает письмо заместителя ее Личного секретаря Мартина Чартериса в FCO. Несмотря на то что она прекрасно владела французским, Королеве хотелось говорить на этом языке еще более бегло. Она интересовалась входящим тогда в моду самостоятельным обучением и желала получить несколько обучающих лингафонных записей.

– Но не только разговоры о еде и архитектуре, – твердо добавил Чартерис.

Королева, объяснил он, желает обсудить с президентом Помпиду тонкости членства в ЕЭС, а для этого ей нужны «фразы современного делового языка и экономические формулировки». Фактор времени также был очень важен, так как Королева надеялась начать приводить в порядок свой деловой французский уже в ходе предстоящего государственного визита в Таиланд и после него.

– Я хотел бы отправить их на королевскую яхту, чтобы она могла слушать их во время спокойных периодов турне по Юго-Восточной Азии, – пояснил Чартерис, тем самым создавая великолепный образ: Britannia безмятежно скользит по Южно-Китайскому морю, а Королева, сидя на открытой палубе в наушниках, беседует сама с собой по-французски о субсидиях европейским фермерам.

Как только было объявлено о визите, в британское посольство стали поступать всевозможные обращения. Помимо обычных грубых напоминаний от людей, стремящихся любым способом заполучить приглашение на королевский прием, было также много деловых предложений. Представитель французского производителя продуктов питания интересовался, не разрешат ли ему разметить лицо Королевы на лимитированной партии баночек йогурта. Дворец дал твердый ответ. «В нашей стране существует нерушимое правило, согласно которому портрет Королевы не должен появляться ни на каких пакетах, коробках или контейнерах, включая и такую изысканную упаковку, как коробки для шоколадных конфет», – писал Р. Ф. Хилл, сотрудник штата Лорда камергера, добавляя, что «настоящий сувенир» был бы «вполне приемлемым».