В Министерстве иностранных дел нарастала паника, а чиновники продолжали срочно искать решение. Британская сторона попыталась найти компромисс: почему бы не отправить Королеву поездом? Оказалось, французы отклонили и это предложение. Лис Мэйолл сообщил, что президент Помпиду «испытывает сильную личную неприязнь к поездам и железнодорожным станциям».

Сэр Алек Дуглас-Хьюм, в свою очередь, поднял этот вопрос в конфиденциальном обращении к министру обороны лорду Каррингтону и самому премьер-министру. Помимо нежелания оскорблять другие страны был также и вопрос о возможной ответственности.

– В случае неполадки на иностранном самолете обвинят не только нас в том, что мы разрешили полет, но и иностранные власти, даже если это будет и необоснованно.

Однако хитрый сэр Алек полагал, что ему, пожалуй, удалось отыскать возможный выход из тупика, ибо однажды во время визита в Северную Америку Дворец уже отступил от собственных правил.

– Мне сообщили, что Королева совершила полет на борту самолета президента [Соединенных Штатов], – отметил министр иностранных дел.

Министерство обороны также старалось найти решение, отправив в Париж военного атташе Британии совершить полет с личным пилотом президента лейтенантом Дезье, который только на Caravelle налетал уже 970 часов. Когда обо всем этом было доложено Эдварду Хиту, он принял решение. 17 марта во Дворец сообщили, что премьер-министр официально рекомендует Королеве лететь на самолете господина Помпиду. Таким образом, отказаться она не могла. Французы и Министерство иностранных дел перехитрили Дворец.

Хотя в британском посольстве испытывали облегчение, однако оставалось еще много других вопросов, которые необходимо было решить. Всего за два месяца до визита президент Помпиду неожиданно объявил, что Франция проведет референдум по вопросу планируемого присоединения Британия к Общему рынку. Сотрудники Министерства иностранных дел были потрясены. Вынесение на голосование вопроса о надежности близкого союзника всего за несколько недель до государственного визита было весьма неожиданно, если не сказать крайне грубо. Но президент объяснил, что если «новой Европе» предстоит включить «старейшую демократию в мире», то решение должно быть «одобрено всеми мужчинами и женщинами во Франции». Это было чистое шоу господина Помпиду. Ни он, ни кто-либо другой не сомневался в результате. Последние опросы французов показали, что 61 % респондентов считали, что Британия станет «лояльным партнером» в Европе, и только 5 % полагали, что Британия «подорвет рынок». Как и ожидалось, референдум Помпиду должным образом одобрил вступление Великобритании в ЕЭС, однако при такой низкой явке, что мероприятие практически провалилось. Президент продемонстрировал недостаточную политическую рассудительность – и недостаток хороших манер.