На этом отступление Рузвельта оканчивалось. Да, перехватить западноевропейские колонии оказалось достаточно сложно. Но что касается подмандатных территорий Лиги наций и территорий, захваченных у противника, то им-то не избежать американского контроля. (По возвращении из Ялты он сказал, что от имени ООН будет осуществлять «опеку с целью обеспечения мировой безопасности»).

На третьем пленарном заседании Рузвельт объявил, что хотел бы обсудить польский вопрос: «В Соединенных Штатах живут шесть или семь миллионов поляков». Черчилль поддержал президента, напомнив о том, что Англия вступила в войну после нападения на Польшу и восстановление ее суверенитета важнее, чем ее границы. Этот вопрос чести для англичан.

Сталин после испрошенного им десятиминутного перерыва сказал: «Если для Великобритании вопрос о Польше является вопросом чести, то для России этот вопрос не только чести, но и вопрос безопасности… В течение последних тридцати лет Германия дважды пересекала этот коридор вследствие того, что Польша была слаба. В русских интересах, как и в польских интересах иметь сильную Польшу, мощную и имеющую возможность собственными силами закрыть этот коридор. Этот коридор не может быть механически закрыт из вне Россией. Он может быть закрыт лишь изнутри самой Польшей». Польша и СССР должны быть в дружественных отношениях, а для этого нужно решить вопрос о границах. «Я должен напомнить вам, что линия Керзона была изобретена не Россией, а иностранцами… Керзоном, Клемансо и американцами в 1918-1919 годах. Россия не изобретала ее и не участвовала в этом… Некоторые люди хотят, чтобы мы были меньше русскими, чем Керзон и Клемансо».

Обсуждая вопрос о будущих польских границах, Черчилль предупредил, что польский гусь не должен «съесть слишком много немецкой пищи, чтобы у него не возникла угроза несварения». Но и Черчилль и Рузвельт выразили согласие с идеей переноса польской границы значительно на запад. 8 февраля обсуждение польского вопроса достигло критической точки. Рузвельт сказал, что между союзниками осталась одна проблема – как будет управляться Польша до всеобщих выборов. По мнению Черчилля, люблинское правительство не отражало воли даже трети польского населения. Западные союзники рискуют потерять доверие 150 тысяч поляков, сражающихся на Западном фронте и в Италии. Отвечая, Сталин начал проводить аналогию между польским и французским правительством. По его мнению, не существовало большой разницы между правительством де Голля и временным правительством Польши. Ни одно из них не имело ясно выраженного мандата избирателей, но Советский Союз признал режим де Голля и союзники должны сделать то же самое по отношению к люблинскому правительству. Сталин также сказал, что он не предъявляет счета Черчиллю по поводу формирования греческого правительства. Именно на этой фазе Рузвельт и Черчилль решили передать доработку польского вопроса в руки министров иностранных дел. Окончательное соглашение в Ялте по польскому вопросу предполагало «реорганизацию польского правительства на широкой демократической основе». Во исполнение этого решения трое представителей лондонского правительства вошли в варшавское правительство, которое возглавил «лондонский» деятель Миколайчик.