И вот однажды Дунаевские посмотрели на календарь: все сроки строительства дачи вышли. Следовательно, можно было ехать принимать товар лицом. Дунаевские приехали во Внуково всем семейством и обомлели: на месте их дома стоял только фундамент, зато неподалеку вырос трехэтажный особняк инженера Татева. И самое обидное, Исаак Осипович с первого взгляда догадался, на чьи деньги он выстроен.

Сцена объяснения предприимчивого строителя с великодушным композитором была неприятной. Татев просил его простить и чуть не становился на колени. Исаак Осипович, человек широкой души, Татева простил. Но потребовал срочно закончить строительство дома — в три счета. И не стал предъявлять финансовых претензий инженеру.

В итоге на внуковской карте появился «грузинский замок с башенками». В дом въехали. Но мытарства на этом не закончились. Предприимчивый архитектор выстроил дачу, рассчитанную на теплый кавказский климат. Дача получилась огромной, холодной, с маленькими оконцами. Даже огромный камин не мог прогреть жилые комнаты. Надо было что-то делать. Зинаида Сергеевна выбрала самую светлую комнату на втором этаже и устроила там детскую.

Дом Дунаевского, как корабельный флагман, стоял на окраине дачного поселка, словно охраняя хрупкий дачный мир от вторжения. Рядом с неприступным миром взрослых образовался его двойник: мир их детей. Внуковской принцессой считалась дочь Василия Лебедева-Кумача — Марина, а принцем — Геня Дунаевский. Верховодил в их компании сын Алексея Суркова Алеша, старше мелюзги года на четыре. Роль «народа» исполняли два мальчика — дети одного из сторожей внуковских дач. Любимым развлечением внуковской детворы было раскачивание на деревьях. Мелюзга залезала повыше и, ухватившись за верхушку, плавно опускалась вниз. Однажды эта игра чуть не закончилась весьма плачевно для сына Суркова. Березовая ветка, за которую держался мальчишка, сломалась, и ребенок упал на землю. Стоял страшный ор, прибежала жена Суркова, своего сына бережно подняла и унесла в дом.

Жена композитора, Зинаида Сергеевна, была дамой наиболее удивительной и красивой из всех внуковских обитательниц. Она, наверное, единственная разводила живность. Ей это нравилось. Возможно, у них и были по этому поводу споры с Исааком Осиповичем, но незначительные. Сдерживать в этом увлечении могло только ее дворянское происхождение. Но к тому времени, когда она получила возможность живностью увлекаться, это происхождение не имело ровным счетом никакой цены, разве что мешало спокойно жить. Зинаида Сергеевна начала разводить на даче пионы, розы, жасмин. Вероятно, любовь к цветоводству у нее появилась в детстве, проведенном в Андреевке. Кроме прекрасного цветника Зинаида Сергеевна также завела свиней, корову Красавку, около сорока цесарок, кур и индюшек.