Приносившие баки с утренним чаем узники шепотом передавали новости: «Готовьтесь». Сарафанное радио полнилось слухами о грядущей эвакуации и о планах СС сжечь лагерь:

«Все, кто останется, сгорят заживо»

«Эсэсовцы разольют бензин по периметру, включат ток, запрут ворота и подожгут».

СС строило планы, как использовать узников в качестве живого щита и для этого погнать их пешком в Германию, а участники аушвицкого подполья получили тем временем свежее сообщение:

«В рядах пьяных эсэсовцев царят хаос и паника. Мы используем все политические средства, чтобы выход из лагеря прошел с наименьшими потерями и чтобы спасти от уничтожения оставленных на территории инвалидов».

«В рядах пьяных эсэсовцев царят хаос и паника. Мы используем все политические средства, чтобы выход из лагеря прошел с наименьшими потерями и чтобы спасти от уничтожения оставленных на территории инвалидов».

Маршруты марша смерти разрабатывались «наверху», но поступавшие оттуда приказы постоянно менялись, и лишь одно было ясно наверняка. «Такого рода эвакуация неизбежно приведет к гибели по меньшей мере половины заключенных».

Глава тридцать восьмая

Глава тридцать восьмая

Если бы море стало чернилами, а небо – бумагой, не хватило бы их, чтоб описать то, что нам сейчас приходится переживать.

Канцелярские функционерки закончили набивать машины коробками с папками и теперь выносили из эсэсовских кабинетов «разные лагерные документы», подлежавшие сожжению. Среди уничтоженных огнем бумаг были фотографии сотен тысяч заключенных и основная часть данных о женском лагере – статистика численности населения, цифры смертности, отчеты о селекциях и казнях.

Слухи об эвакуации множились, и Манци Швалбова старалась побыстрее поднять на ноги потенциально ходячих пациентов. Гелена тогда тоже была среди этих больных, и Вунш по секрету предупредил ее, что эвакуироваться нужно непременно. Сарафанное радио предупреждения такого рода подхватывает немедленно и распространяет с быстротой молнии: если Вунш считает, что Гелене нужно эвакуироваться, то любой, способный двигаться, тоже должен сделать все возможное, чтобы покинуть лагерь. Началась очередная «шепотливая» кампания: «если способен стоять на ногах, спасайся». Никому не хотелось оказаться запертым в Аушвице, из которого собираются сделать гигантский крематорий.

Заключенные, имевшие доступ к запасам «Канады», принялись таскать оттуда вещи в пустых баках из-под супа. Рена Корнрайх вместе с ее товарками по прачечной бригаде получили обувь, перчатки, теплую верхнюю одежду и сахар. Вунш лично позаботился, чтобы Гелена и ее сестра были одеты и обуты. Последний «добрый» поступок ради любимой женщины.