Откуда-то из садов при богатых виллах донесся сладкий аромат цветущих лип, и в душе сразу же родились далекие воспоминания. Долина Буйканы, погруженная в торжествующий свет полуденного летнего солнца, аллеи небольшого парка, слегка золотящиеся от осыпающегося липового цвета… Вспомнилось, как этот сладкий аромат преследовал ее и в день похорон Ионела. Вот уже сколько лет прошло, а ей так и не пришлось вновь посетить этот отдаленный от европейских центров уголок. А как хотелось бы поехать туда с Густи и Катюшей! Чтоб и муж познакомился с матерью, с друзьями юности. Чтоб увидела внучку мама… Ему же показать город с его тенистыми улицами, единственным украшением таких трогательных небольших городков. Рассказать о местах, где она, совсем еще ребенок, бродила, увлеченная мечтами, о реальности которых даже думать не смела. Она, конечно, много рассказывала ему о тех днях, и Густав не раз говорил, что нужно непременно поехать туда, увидеть собственными глазами все эти чайные, извозчиков, и зимой и летом одетых во все те же длинные, стянутые в поясе кафтаны, вокзал, где в отдельном вагоне помещался крокодил. Он в самом деле хотел познакомиться с людьми, которые без всяких сомнений готовы купить собственный трамвай и которые дали миру это сладкоголосое чудо, названное венским соловьем, бывшим на деле его собственной женой. Мария чувствовала, что интерес его вызван более любопытством, нежели желанием понять этих людей с их непривычной для европейца жизнью. Это печалило ее, и она несколько раз откладывала отъезд. И вновь в который раз просила маму переехать куда-нибудь ближе к центру. Поскольку даже представить не могла, как приведет Густава в этот кривой дворик с лачугами, за это время еще более вросшими в землю, с почерневшими от дождей сараями и дуплистой акацией у ворот. Хотя, собственно, почему и не привести его туда? Вырубова же привести не постеснялась. Даже в мыслях не воспротивилась, когда тот сказал, что хочет увидеть ее родителей и дом, в котором выросла. И разве Вырубов был меньше барин, чем Густав? Дело, наверное, в том, что не так сильно любила его. И потому было безразлично, что подумает и скажет? Нет. На самом деле Саша, несмотря на всю его представительность и лоск, душевно был более близок этим людям, их образу мыслей и взглядам. В свою очередь и они понимали его. Между ними было душевное сходство, даже песни пели одни и те же.

И все же нужно собраться с силами и съездить. Идеальным было бы дать хоть один концерт, если уж о постановке оперного спектакля и речи быть не может. Да, да, дать концерт можно всегда, к тому ж еще бесплатный. Или в фонд бедных детей Кишинева. Сколько их в ее родном городе! Вспомнилось празднование рождества в «Экспрессе», где дамы-благотворительницы раздавали детям бедную одежонку. Досталась тогда и ей пара ботиночек. Но более всего ее обрадовал концерт с довольно пестрым репертуаром, составленным из камерных пьес, народных песен, романсов и оперных арий. Каждый из артистов внес посильную лепту. Помнится, сидела она где-то далеко, почти у самого потолка, но с какой жадностью впитывала в себя эти чарующие звуки! Да, пусть только кончит сниматься Густав, и сразу же поедут. Бог с ним, с впечатлением, которое вынесет после поездки Густав!