— Командир корпуса уверен, что мы сможем ускорить получение и доставку машин. Знаю, что вы прекрасные шофера. Не случайно в эту ответственнейшую поездку выделили именно вас. Командование рассчитывает и на ваше мастерство, и на вашу спаянность, выиграть время — такова задача. Вот, собственно, и все.

И хотя после этого понеслись отдельные реплики вроде: «Что, в тыл воевать едем?» или: «Раскошелился наконец дядя Сэм, вот это, ребята, второй фронт, ничего не скажешь!!!»

Но тут же поднялся сержант Левашов и все замолкли.

— Товарищ инженер-капитан, можете на нас положиться, все будет в полном ажуре, — твердо пообещал он.

Левая щека его была стянута шрамом, рослый широкоплечий, с открытым взглядом жестковатых глаз, он производил впечатление человека, наделенного недюжинной физической силой и решительностью. Мне нравилась его подтянутость, аккуратность. Сапоги его были начищены до блеска, на смуглой шее белела тонкая полоска чистого подворотничка. Почувствовала, — помощник определился.

Сразу же разбили всех повзводно, по рекомендации Левашова, назначаю старших. Помимо личного оружия на всякий случай берем с собой два пулемета. И вот уже мы размещаемся в двух вагонах-теплушках, прицепленных к попутному воинскому эшелону, следующему на Ростов.

— Вам лучше остаться в нашем вагоне, — посоветовал Левашов.

С первого шага все было строго определено — здесь есть командир, не женщина, а командир, слово которого — закон. Это было сказано и Левашову, когда он предложил: «Начальник станции не посчитается с женщиной, не станет и говорить, разрешите, я пойду».

Конечно, нелегко было установить такую жесткую грань, но без этого нечего было и думать об успешном выполнении нашей миссии.

— Да, задача у вас нелегкая, — произнес на прощание Володя.

Он гордился командиром корпуса, с которым прошел путь от самого Сталинграда, но к отправке инженер-капитана в город Орджоникидзе отнесся критически.

— Признайтесь хотя бы мне, что вам очень трудно, а тем более вы на себя многое берете — все время на передовой, а теперь такое задание… Но, по правде говоря, я завидую вам и жалею вас, — говорил Володя на правах старейшего в этой части знакомого.

Конечно, служба здесь нелегкая и во многом отличается от предыдущей службы. Мысленно сравниваю работу в двух воинских частях, и, конечно же, она разная.

Если в дивизионе бронепоездов мы в своих боевых действиях всегда ограничены были железнодорожным полотном, то здесь широкие возможности маневра.

В бою за вот этот небольшой населенный пункт обстановка менялась непрерывно. Вот танки противника рядом, а наши боевые машины выжидают, укрываются, стоят то ли за домом, то ли за другим укрытием. Враг их не видит. А затем следует команда «Огонь», еще раз «Огонь!» — и горят танки противника, и ты видишь, как фашисты находят смерть тут же на нашей земле.