Слово «нет» в нашем лексиконе отсутствовало, а если и употреблялось, то только для того, чтобы подтвердить: невозможного для нас нет. Это не красивая фраза, а так именно было.

Дни и ночи наши войска преодолевали яростное сопротивление, взламывали вражескую оборону. Продвинулись где на пятьдесят, а где и на сто и больше километров.

Для технической службы полка все эти сутки слились в один нескончаемый день. С утра до вечера и с вечера до утра — непрекращающиеся ремонты. Заправка горючим, пополнение боеприпасами, вытаскивание застрявших машин, и их эвакуация.

В ночь на двадцать шестое декабря, окружив и уничтожив вражескую группу гитлеровцев, мы овладели двумя укрепленными опорными пунктами Бривки и Вчерайше. Наши танки ворвались на северо-западную окраину Бривки столь стремительно, что «доблестные» офицеры гитлеровского рейха повыскакивали из хат в нижнем белье, да так с поднятыми руками и бежали, а те, кто понаходчивее, нацепила на палки нательные рубахи и размахивали ими наподобие белых флагов, просясь в плен.

На рассвете следующего дня бои приняли особо ожесточенный характер.

Противник, перегруппировав свои силы, встретил наши наступающие части сплошной завесой огня.

Земля взрывалась минами и бомбами. Свинцовые ливнем поливалась с бреющего полета вражеской авиации наступающая пехота, но наше наступление продолжалось.

На минах подорвались две самоходные установки «СУ-85» — стоят словно обезноженные. Разведка «проморгала» здесь минное поле, но в ходе наступления не должно быть задержки, иначе провал всей операции.

Саперы с миноискателями, то падая, то снова поднимаясь, делают проходы, а Пустовойтов рвется вперед, стоит, открыв люк своего танка, ждет. И вдруг упал боец с миноискателем. Филипп Фомич вихрем вылетел из своей машины и сам продолжал поиск мин до подхода сапера. Наконец боевые машины двинулись и на предельной скорости устремились вперед. Первой оказалась машина младшего лейтенанта Кулакова. Перед ней сквозь утренний туман вырос холм, но, не снижая скорости, танк смело двигался вперед. Расстояние до холма-дзота, изрыгающего огонь, все сокращалось, казалось, еще один небольшой рывок и препятствие будет преодолено. Но вдруг именно в этом последнем рывке машина начала как бы оседать, сползая вниз.

Проклятье, неужели подбита? Но тут же показалась машина Вершинина, она мчалась, словно снаряд, выпущенный из ствола орудия, именно к этому дзоту, ведя непрерывный огонь, и не успели взглядом ее охватить, как она уже преодолела препятствие.

— Ее узнаешь из тысячи — это руки Вершинина. Он виражирует машиной будто самолет в воздухе, — говорит, забыв сейчас об опасности и наблюдая за ходом боя, рядом находившийся Володя. Он снова командует ротой и сейчас находится в резерве.