А твоя броня в бою, в борьбе с врагом — это клятва, данная Родине, и вот тем погибшим партизанам, и твоей матери, и твоему отцу, это твоя решимость, твоя воля, о которой ты никогда не должен и нигде забывать, — бороться до последней капли крови.

Когда ты был у дзота, ты пушку врага, считай, уже вывел из строя — ты вошел в непростреливаемую ею зону, она тебе уже ничего сделать не могла, а враг при виде твоего богатыря от страха уничтожен был, и тут не мешкай, дави и рви вперед, а для этого из сердца некогда не выпускай воинской присяги — на верность Родине и волю свою воинскую.

Враг в этом районе нас меньше всего ожидал. Он считал, что мы это препятствие обойдем, и поэтому весь огонь сосредоточил на своих флангах, а мы его прижали именно здесь и уже потом разделывались с его флангами — вот так-то, воины-богатыри!

А теперь за работу.

И снова наступление.

Внезапность нашего удара по опорному пункту помешала зондеркоманде сделать свое черное дело, и потому дома в только что освобожденном селе были целы и невредимы. Услышав русскую речь, из подвалов и вырытых на огородах ям стали выходить люди. Что тут было! И слезы и рвущиеся из сердца слова благодарности «спасителям-танкистам», каждый зовет к себе перекусить и погреться, но нам не до отдыха — опять и опять ремонты.

Как быть с подбитыми и застрявшими перед обороной врага тремя танками, среди которых оказалась и моя «счастливая» машина с пятизначным номером и цифрой пять на конце, та самая, на которой я прибыла в полк?

Гитлеровцы пытались захватить лакомую добычу, но наши экипажи не давали приблизиться немецким солдатам, те не могли даже носа высунуть из скопа, а если кто и пробовал, нарывался на короткую пулеметную очередь. Танкисты знали — их не оставят в беде.

Командир приказал к рассвету вытащить эти машины. И мы ломаем головы — каким образом, а главное, чем?!

Пустовойтов просит разрешения взять один из исправных танков, чтобы попытаться с его помощью вытащить застрявшие. Но слишком это большой риск, можно лишиться еще одного танка, а для нас каждая боевая машина сейчас на вес золота. Нужен тягач. На наш рассчитывать нечего, подбит и основательно еще утром.

— Шевчук и Лысов наметили «жертву», — с этими словами в хату, где собрался «мозговой центр» технической службы, входит лейтенант Харлов. — Высмотрели у врага тягач с подъемным сооружением. Обещались сегодня же притащить. Шевчук так сказал: «Сам все проверил. Там фрицы устроились, что надо, пьют шнапс и яйками с колбасой закусывают».

— Разрешите? — с порога широко улыбаются шофера моей «колымской» команды, Шевчук и Лысов.