Власти спохватились только в последнее время, когда многое уже исправить трудно. Впрочем, это тема для отдельного разговора. Как и тема отдельного разговора – положение пишущих за границей на русском языке. Еще задолго до всякой перестройки один из таких людей написал:
Я, извиняюсь, – советский поэт, Сижу за границей, денег нет. Потому что в России – сплошной бардак, А я беспорядка не выношу никак! Воруют все: и так и сяк! Даже премьер и тот воровать мастак! Смотреть на это – нету сил, Потому за границей я с горя запил…Но пьют, конечно, не все. А на работе в телеграфном агентстве вообще нет времени для этого, привычного для пишущего русского человека занятия. Надо сказать, что в те годы корреспондент ТАСС воспринимался на Западе вообще и в Греции, в частности, как нечто экзотическое. Как гость из какой-то таинственной и загадочной страны. Разумеется, убедить кого-нибудь, что я – простой журналист, а не тайный агент КГБ не было абсолютно никакой возможности.
Да, знаем, знаем, что ты – не «практорас»! – отвечали с хитрой улыбкой знакомые греки, давая понять, что уж они-то понимают, почему я не могу им сам в этом признаться. Так тогда все про нас думали: раз из СССР, то значит, – агент КГБ!
Один раз меня даже пытались завербовать. Сделать это, правда, старались еще в Италии, но здесь – не место итальянским воспоминаниям. А в Греции дело было так. Как-то раз на каком-то приеме ко мне подошел сотрудник посольства США. Назовем его… ну, хотя бы господин Джонсон.
А! Русский журналист! Хай! – радостно приветствовал он меня на размашистый американский манер. – Я очень люблю Россию. Лев Толстой, водка, казаки, загадочная русская душа!
Выпалил он разом, давая понять, что хорошо подкован по русской теме. Обменялись визитными карточками, на том знакомство, казалось, и закончилось. Ан, нет! Новый американский знакомый стал мне настойчиво названивать, приглашать домой в гости, в рестораны.
Конечно, как говорится, и ежу было ясно, что интерес его к моей скромной персоне не случаен. Находил подход, нащупывал слабые места, расспрашивал с кем я знаком. Конечно, я сразу все понял. Но, как говорится, Ваньку валял. Мне было просто интересно, чем все это закончится. А закончилось, как и следовало предположить, ничем. Покрутился вокруг меня мистер Джонсон, покрутился, а потом, убедившись, что взять с меня нечего, также внезапно исчез, как и появился. До самой вербовки дело не дошло, а так, просто, наверное, подход искали. Но объектом я им показался неинтересным…
Однако если уж говорить правду, то американские вербовщики поработали в те годы на греческой территории не так уж плохо. Не случайно бывший глава восточногерманской «Штази» Маркус Вольф назвал как-то Элладу «раем для шпионов». Греция оказалась, наверное, единственной страной, где сбежали сразу два высокопоставленных советских разведчика: заместитель резидента ГРУ Сергей Бохан и заместитель резидента КГБ Виктор Гундарев (о них речь в одной из следующих глав). Вот к ним-то мистеры Джонсоны сумели найти нужные подходы.