Уже при отъезде из Рима произошел другой инцидент. Но уже не с четой Горбачевых, а с нами. Мы с женой мчались по автостраде в сторону Бари, опаздывая на паром. Был вечер, моросил мелкий дождь. Неожиданно прямо перед автомобилем на шоссе вылетел неизвестно откуда взявшийся огромный пес. БМВ мчался со скоростью 140 километров в час, и о том, чтобы затормозить, не было и речи. На скользком шоссе машина наверняка бы перевернулась. На полном ходу я сбил собаку, послышался сильный удар, а потом какой-то хруст. Но мне удалось удержать автомобиль на шоссе, и не слететь на полном ходу с дороги, что на такой скорости закончилось бы для нас весьма печально. Бог спас! Значит, и на паром еще успеем!

Но скоро выяснилось, что при ударе был пробит радиатор. Мотор перегревался, и пришлось останавливаться на каждой заправке, доливая воды. С большим трудом добрались до Бари. До отхода парома оставалось только пять минут. Я мчался по городу, включив фары и, непрерывно давя на клаксон. При въезде в порт я резко затормозил, выскочил из машины и, как сумасшедший, бросился к таможеннику, размахивая в воздухе паспортами: «Скорее, мы опаздываем!».

Срок визы заканчивался, и если бы мы опоздали, пришлось бы возвращаться назад в Рим, продлевать визу, а потом снова ехать в Бари. Но на чем? Машина была разбита…

Однако, итальянский таможенник, взглянув на меня, только лениво усмехнулся: «Чего суетишься? Где это видано, чтобы паромы у нас отходили вовремя?». В самом деле! После лихорадки визита, я совсем забыл, что жизнь вокруг идет своим чередом. Никто никуда особенно не торопится. А расписание паромов и поездов в Италии, как, впрочем, и в Греции имеет чисто символическое значение. Словом, минут через десять мы были уже на пароме, сидели в баре и, не спеша, попивая ароматный кофе, со смехом вспоминали подробности сумасшедшей гонки по итальянским дорогам.

Время великих иллюзий

Время великих иллюзий

Во времена СССР все наши командированные за границу жили в «стране пребывания» тесной, замкнутой колонией. Можно сказать, варились в собственном соку. Работали вместе, и проводить свободное время тоже предписывалось вместе. В посольстве действовала партийная организация, которую возглавлял не выборный, а присланный из Москвы специальный, штатный секретарь – «советник по партии». Посол и этот советник считались в те времена главными людьми в дипредставительстве СССР. Регулярно проводились партийные собрания, избирался партком. Мы, журналисты, были приписаны к партийной организации посольства, платили с валютной зарплаты членские взносы и были обязаны являться на все проводимые там «партийные мероприятия». Одновременно у журналистов была и своя партячейка – раз больше трех, то вот вам – и партячейка! Теперь это кажется странным, но принцип христианской троицы получил в сугубо атеистические советские времена самое широкое распространение: сначала «расстрельные тройки» НКВД, потом – тройки для партячеек, три звена в пионерском отряде, ну, а потом и – «сообразить на троих». Даже у Маяковского было: