Далеко в нашем тылу послышались выстрелы артиллерийских орудий. «Наши ставят заградительный огонь», – подумал я.

Не знаю, который был час, может быть, 3 часа дня, но начало смеркаться. А ночью следовало ожидать русской атаки. Огонь по нашим передовым позициям усиливался. Противник стрелял не только из пулеметов, но и стал применять артиллерию. Я пробрался к Альту, чтобы узнать, что он намерен делать.

– Моя рота будет стоять здесь, – заявил он.

– Хотелось бы послушать, что в батальоне.

– Я и так слышу, – с издевкой отозвался Альт, жестом указывая в направлении тыла, откуда доносилась беспорядочная стрельба из винтовок. – Похоже, им тоже не сладко приходится.

Наступил вечер, и на небе показались звезды. Нас осталось всего 40 человек. Однако русские почему-то медлили и не пытались больше атаковать. Солдаты стали приходить в себя. Страх окончательно оставил Кюля, и он сказал:

– Мне еще не доводилось бывать на Восточном фронте. Здесь всегда так?

– Да, – солгал я и стал рассказывать смешные эпизоды из прошлого, о том, как мы наступали и зимовали под Харьковом.

Стало гораздо тише, и выстрелы доносились все реже. Тогда мы, обнявшись, легли один возле другого и на несколько часов заснули. Внезапно с востока подул ледяной ветер, подняв в воздух острые снежные крупинки. Все накрыла серая мгла, в которой смешались обрывки туч и снежные заряды. Видимость полностью отсутствовала, и только далеко сзади нас раздавались автоматные и пулеметные очереди, заглушаемые выстрелами орудий. Мне показалось, что это стреляли пехотные орудия Зоммершайда.

Около 3 часов ночи с тылу к нам на усиление подошел взвод пехоты, который мы сначала чуть было не приняли за русский. Не иначе случилось какое-то чудо.

– Вы откуда? – спросили мы солдат резервной роты.

– Из батальона. Он прочно удерживает позиции.

В ответ мы только усмехнулись. Заметив наш скептицизм, они затараторили, что так оно и есть на самом деле и иначе быть не может, поскольку вчера их в контратаку вел сам гауптман.

– Что вы говорите? Неужели сам гауптман?

– Да. Лично гауптман Шперл. И контратака была успешной. Нам удалось отбросить русских, которые потеряли не меньше 100 человек.

– Этим и объясняется вчерашняя стрельба?

– Конечно, а чем же еще? Мы считаем, что была проведена блестящая атака.

– Но почему вас в бой вел гауптман? А что с Виммером, вашим командиром?

– Он арестован!

– За что?