Позиция, занятая отцом Николаем, посеяла раздор в его приходе: монархисты смотрели на него как на предателя. Среди высших иерархов Православной Церкви, тесно связанных с правительством, ходили слухи, что отец Николай присягнул в верности большевикам за начисленное ему за это пособие. По свидетельствам Дмитрия и Чарльза, отец Николай действительно получал посылки из Советского Союза. Однако в них были только календари, печенье и икра в голубых консервных банках.

Спустя три года отцу Николаю пришлось покинуть часовню Св. Варфоломея. Он купил три коттеджа с террасами и большое соседнее здание на Марстон-стрит. В этом просторном здании он устроил часовню, которая стала в некотором роде местом поклонения Царской Семье. На потолке висела та самая люстра, которую он забрал из комнаты Великих Княжон в Доме особого назначения. По стенам отец Николай развесил иконы, которые он извлек из печей и мусорных корзин после расстрела Царской Семьи. Рядом с алтарем он поставил пару валенок последнего русского Императора.

* * *

К концу 1940-х годов растущий приход отца Николая пополнился выдающимся историком Георгием Катковым. Дочь Каткова Таня Джойс бережно хранит фотографию отца Николая, или «Фаффи», как его называли в семье Катковых. Фотографию Таня Джойс повесила в гостиной своего дома в Хеддингтоне. «После войны мой отец вывозил русских из лагерей для интернированных лиц. Все были искалечены, на некоторых было жутко смотреть. Этого зрелище не выдерживали даже взрослые. Отец Николай был одним из немногих, кто не боялся», — вспоминает Таня.

Отец Николай действительно был очень смелым человеком, однако ему так и не удалось научиться оказывать умиротворяющее воздействие. Таня и Чарльз говорили о неловкости, которую они оба ощутили, впервые придя к нему на исповедь. «Отец Николай не знал, как помочь одиннадцатилетнему ребенку справиться со смущением, — с грустью вспоминает Таня и добавляет — Бедный отец Николай! В тот момент нам обоим было ужасно неловко».

Чарльз говорил, что одна из немногих женщин, к которым отец Николай испытывал уважение, была преподаватель Оксфордского университета, профессор Елизавета Кутайсова. Ее имя неожиданно появляется в его дневниковых записях в начале 1940-х годов.

Сейчас Елизавете Кутайсовой девяносто лет, и она доживает свой век в доме престарелых. Но несмотря на это, профессору Кутайсовой удалось сохранить свойственную ей остроту мысли, всегда восхищавшую отца Николая. В беседе со мной она выражала свое мнение по тому или иному вопросу четко и обстоятельно. Елизавета Кутайсова говорила, что была впечатлена преданностью отца Николая семье Романовых и его отважным решением последовать за ними в ссылку. Однако она считала, что у него не было призвания к церковному служению: «Отец Николай последовал за Царской Семьей из-за своей преданности ей. Но если человек желает стать священником, он должен полагаться не на себя, а на волю Божью».