В марте 1935 года отец Николай стал игуменом. Священный Синод отмечал, что он единственный в истории [Великобритании — Прим. ред.] православный игумен. Он немедленно сообщил эту новость Елизавете Николаевне. Будучи очень взволнованным, он позабыл о своем намерении смиряться. Отец Николай набросал черновик письма:
Прим. ред.«Вы, [„вероятно“ приписано сверху карандашом] уже прочли в газетах, что архиепископ Антоний возвел меня [„недостойного“ приписано карандашом] в сан игумена… Я обошел весь Харбин в поисках подходящего нагрудного креста и с величайшим трудом наконец нашел тот, который мне понравился».
* * *
Некоторое время отец Николай полагал, что его обязанность состоит в том, чтобы учредить в Англии православно-англиканскую организацию. Отец Николай писал об этом графу Михаилу Николаевичу Граббе[391]: «В течение долгого времени я всерьез надеялся, что Англиканская Церковь сможет мирно сосуществовать рядом со Святой Православной Церковью». Отец Николай мечтал претворить в жизнь свой нереальный план, частью которого было превратить ферму Георгия в монастырь.
В 1937 году отец Николай наконец возвратился в Англию. Семья, разумеется, с радостью приняла его, хотя она до сих пор не могла смириться с усыновлением Георгия. «Все считали это странным», — говорила племянница Гиббса. На тот момент Георгий уже вполне успешно выращивал крыжовник, яблоки и персики, а также занимался разведением домашней птицы. Георгий разместил в местной газете объявление о том, что приглашает на работу специалиста по разведению и содержанию домашней птицы. Женщина по имени Дорис, получившая эту работу, впоследствии стала его женой. Пара поженилась в 1939 году. Отец Николай согласился обвенчать их, однако в день свадьбы неожиданно передумал. Сын Георгия Чарльз высказывает предположение, что священник до последнего момента ничего не знал о том, что невеста уже была замужем и находилась в разводе. У супругов родилось двое сыновей, Чарльз и Эндрю.
Самыми яркими воспоминаниями Чарльза об отце Николае, или «о. Н.», которым он был для мальчиков, были семейные воскресные обеды, которые проходили в страшно стесненной обстановке: «Радио выключали, а нам говорили, чтобы мы вели себя прилично». Младший брат Чарльза Эндрю вспоминает новые подробности: «Атмосфера была наэлектризована». Эндрю вспоминает, что, когда ему было восемь лет, отец Николай спросил его, что он читает. «Когда я назвал Энид Мэри Блайтон[392], — говорит Эндрю, — он отвечал: „Ты должен читать Вальтера Скотта“».
Чарльз, однако, помнит, что их приемный дедушка читал в Рождество приключенческие романы о Бигллсе [майор Джеймс Бигглсуорт] У. Э. Джонса[393]. Эндрю в свою очередь вспоминает, что отец Николай всегда собирал сладости для мальчиков. На свои дни рождения каждый из них получал запас конфет, которого хватало на полгода. Братья говорили, что когда они в детстве шли по улице с отцом Николаем, облаченном в рясу, оба испытывали гордость, к которой, однако, примешивалось смущение.