«Я начал готовиться к принятию сана и частично прослушал необходимый курс при колледже Св. Стефана в Оксфордском университете. Тем не менее в моем возрасте учиться с должным усердием уже не так просто, а я в настоящее время не обладаю ни влиянием, ни связями, которые могли бы облегчить мой тернистый путь».

Однако в 1934 году Гиббс принял решение стать священником Русской Православной Церкви. Он принял крещение в Харбине, и вскоре после этого его рукоположили. Причина, по которой он вновь передумал становиться англиканским священником, остается невыясненной. Гиббс, впрочем, был чрезвычайно впечатлен непоколебимой верой Царской Семьи, поэтому для него единственно возможным было принять их религию.

В начале своего служения Гиббс в честь Цесаревича принял имя Алексей. В письме к Уинифред он описывал свои чувства во время крещения. По его словам, «человек словно возвращается домой после долгих странствий». Несколько лет спустя племянница Гиббса вспоминала, что две сестры Гиббса вышли замуж за англиканских священников, и обе были потрясены его решением.

15 декабря 1934 года Гиббс был пострижен в монахи, 19 декабря он стал дьяконом, а 23-го — священником. Он принял имя отец Николай (в память об Императоре). На церемонии рукоположения присутствовало много русских. Это были те, кто после революции лишились всего и покинули Россию. Некоторые открыто вытирали слезы. «В церкви все плакали… Мне стало плохо», — признавался отец Николай Уинифред.

В письме к своей крестной матери Елизавете Николаевне отец Николай говорил о том, с каким сожалением он расстался с именем Алексей: «Я всегда любил и люблю дорогого Святого Алексея. У нас с ним была духовная связь, и он был дорог мне больше остальных, но его с нами больше нет». В преклонном возрасте отец Николай говорил своему другу Дэвиду Битти, что вдали от Цесаревича он всегда грустил.

Отец Николай переехал из гостиницы «Ориентал Отель» в дом милосердия. Его обычный день проходил за следующими занятиями: литургии, уроки в одной из средних школ, курсы богословия. Кроме того, он изучал славянские языки и занимался с преподавателем индивидуально четыре раза в неделю. Неудивительно, что с этих пор он стал значительно чаще затрагивать в письмах вопросы религии. Настал момент, когда отцу Николаю, по всей видимости, следовало безотлагательно вернуться в Англию, поскольку власти грозились выслать Георгия из страны. К тому времени отец Николай уже успел обустроить своего воспитанника на плодоводческой ферме в Стаурмауте (графство Кент). «…Если мое желание угодно Богу, Он защитит Георгия в этих трудных для него обстоятельствах, если же не угодно, пусть все разрешится сейчас, так будет лучше», — писал отец Николай.