Два года спустя Гиббс официально усыновил Георгия. Причина, по которой Гиббс из всех сирот Маньчжурии выбрал именно его, навсегда останется тайной. Старший сын Георгия Чарльз Гиббс-Павельев полагал, что причиной мог стать жизнерадостный нрав его отца.

Настоящим родителям Георгия все же удалось бежать из России, и в 1934 году они прибыли в Харбин. Однако к тому времени двадцативосьмилетний Георгий уже обосновался в Англии. К несчастью, родители Георгия умерли через три месяца после приезда, так и не повидавшись с сыном.

* * *

Должность таможенного чиновника, к сожалению, не отвечала запросам Гиббса. Он чувствовал, что находится в духовной и эмоциональной изоляции. Ему приходилось часто бывать в зоне боевых действий в Маньчжурии. Во время одной из таких вылазок он заблудился в снежном буране, и ему пришлось есть мороженые манго, которые он отогрел.

В письмах Жильяру, относившихся ко второй половине 1920-х годов, Гиббс говорил, что ощущает огромную потребность в отдыхе. Он очень художественно описывал начало своей болезни: «Во время поездки в Китай я заболел, это произошло не вдруг, а постепенно — так, как продавливается старая мебель».

Забыв давние разногласия, Жильяр и его жена Александра Теглева[390], некогда няня царских детей, настойчиво приглашали Гиббса погостить в их доме в Лозанне. Он согласился приехать при условии, что о его визите никто не узнает. Вероятно, это был скрытый намек на ту насыщенную общественную жизнь, которую вел Жильяр после издания своих мемуаров. Казалось, встреча прошла удачно. Впоследствии швейцарец писал, что, за исключением седины, Гиббс почти не изменился внешне. Далее он добавлял, что это большая удача для Гиббса, если принять во внимание все пережитые им потрясения.

Однако приблизительно в это время Гиббс тяжело заболел и едва не умер. Взяв отпуск, он отправился в Англию, но по прибытии на Филиппины слег из-за жестокой боли, вызванной камнями в желчном пузыре, и последующей инфекции. Гиббс телеграфировал Георгию, который в это время находился в Австралии на овцеводческой ферме (Георгий переехал в Англию только в 1931 году), и тот немедленно приехал. Всю оставшуюся жизнь Гиббс твердо верил, что Георгий его спас.

Тяжелая болезнь и затянувшийся на три месяца период выздоровления стали поворотным пунктом в жизни Гиббса. Вынужденное бездействие оставляло много времени на размышления, и он в итоге принял несколько важных решений касательно своей духовной жизни. Гиббс решил, что вначале ему нужно обрести внутренний покой, а затем сделать жизнь общественную отражением жизни духовной, т. е. принять сан. Изначально Гиббс хотел стать священником Англиканской Церкви. Вернувшись наконец в Англию, он написал Анне Вырубовой письмо, в котором сообщал, что ему больше не нравится жить в Китае. Он говорил, что хотел бы остаться на родине навсегда: