А вы, стало быть, обвенчались с Анной Карениной? Бог мой! Слово – Толстой – приводит меня в ужас! Я написал инсценировку «Войны и мира». Без содрогания не могу проходить теперь мимо полки, где стоит Толстой. Будь прокляты инсценировки отныне и вовеки! Вы спрашиваете, когда я собираюсь на Запад? Представьте, в последние три месяца этот вопрос мне задают многие… [Булгаков 2011: 363–364].
А вы, стало быть, обвенчались с Анной Карениной? Бог мой! Слово – Толстой – приводит меня в ужас! Я написал инсценировку «Войны и мира». Без содрогания не могу проходить теперь мимо полки, где стоит Толстой. Будь прокляты инсценировки отныне и вовеки! Вы спрашиваете, когда я собираюсь на Запад? Представьте, в последние три месяца этот вопрос мне задают многие… [Булгаков 2011: 363–364].
Булгаков писал в это время близкому московскому другу: «Сердце замирает при мысли о реках, мостах, морях. Цыганский стон в душе. Но это пройдет»[519].
Работа над собственным сценарием по роману Толстого занимала все время Замятина в течение следующих недель, на что он в марте пожаловался Никитиной:
Сейчас ссорюсь и спорю с Львом Николаевичем Толстым: делаю для экрана «Анну Каренину». Для французской версии (будут еще немецкая и английская) диалоги будут отшлифовывать, вероятно Андрэ Жид. Недавно смотрели вместе голливудскую (немую) постановку «Анны Карениной»: вот клюква! Ну, авось у меня выйдет нечто менее развесистое. Работа очень интересная, но правду сказать, чертовски трудная – особенно когда тебя торопят. Провожусь с этим, вероятно, еще с месяц, а потом постараюсь уехать куда-нибудь отдохнуть – если только не свяжусь к тому времени с какой-нибудь новой работой, что очень вероятно. <…> С началом лета рассчитываю опять засесть за роман[520].
Сейчас ссорюсь и спорю с Львом Николаевичем Толстым: делаю для экрана «Анну Каренину». Для французской версии (будут еще немецкая и английская) диалоги будут отшлифовывать, вероятно Андрэ Жид. Недавно смотрели вместе голливудскую (немую) постановку «Анны Карениной»: вот клюква! Ну, авось у меня выйдет нечто менее развесистое. Работа очень интересная, но правду сказать, чертовски трудная – особенно когда тебя торопят. Провожусь с этим, вероятно, еще с месяц, а потом постараюсь уехать куда-нибудь отдохнуть – если только не свяжусь к тому времени с какой-нибудь новой работой, что очень вероятно. <…> С началом лета рассчитываю опять засесть за роман[520].
Той немой экранизацией «Анны Карениной», которую они посмотрели, был, вероятно, фильм компании «MGM» 1927 года с Гретой Гарбо. По сценарию, над которым Замятин работал для Оцепа до конца 1933 года, фильм так и не сняли: вероятно, этот проект затмил звуковой римейк фильма, сделанный самим «MGM» в 1935 году, вновь с Гарбо в главной роли, и вышедший в августе[521].