– Доколе?! – все чаще раздавались голоса раздосадованных генералов. – Доколе будем землю русскую отдавать супостату?! Пора в наступление!..

Барклай, хотя и придерживался иного мнения, особо не возражал. Действительно, французская армия слишком растянулась. В Витебске находился лишь сам Наполеон с гвардией, прикрываемой единственной дивизией; 4-й пехотный корпус вице-короля Италии Эжена Богарне обосновался в районе Велижа и Суража; в Лиозно – 3-й пехотный корпус маршала Нея, в Рудне – кавалерийские корпуса маршала Мюрата, в Орше – корпус генерала Жюно… Близ Расасны стоял 1-й корпус маршала Даву, а в Могилеве – корпус генерала Понятовского. Между соединениями Великой армии простирались десятки километров. И если бить французов поодиночке, размышляли в русской ставке, из этого мог бы выйти толк.

Противник готовился нанести удар по Смоленску, и в этом не приходилось сомневаться. На случай неожиданного прорыва французов с юга в местечке Красное (около 35 верст к юго-западу от Смоленска) был оставлен отряд генерала Оленина, на помощь которому чуть позже подошли 27-я пехотная дивизия генерала Неверовского и Харьковский драгунский полк. К северу от Смоленска действовал летучий отряд барона Винцингероде.

В задачу Дмитрия Петровича Неверовского[167] входило задержать неприятеля насколько это возможно, обеспечив таким образом передвижения основных сил русской армии.

Французы не заставили себя долго ждать. Узнав о приближении противника, Неверовский принял решение принять бой перед Красным и отстоять его. Однако пластуны донесли, что силы неравны, французов слишком много. Тогда генерал, оставив в населенном пункте лишь усиленный пушками батальон 49-го егерского полка, отвел дивизию на несколько верст позади Красного.

Пехотинцы маршала Нея стремительной атакой разметали егерей, которые, отойдя, оставили все свои орудия. 15-тысячная кавалерия маршала Мюрата, пройдя через город как нож сквозь масло, всей массой навалилась на солдат Неверовского (около 6 тысяч человек). Отчаянная контратака харьковских драгун захлебнулась: понеся огромные потери, полк был вынужден отойти.

Евгений Тарле: «У Неверовского была такая манера обучения солдат: он перед боем сам водил их посмотреть позицию и растолковывал смысл предстоящего. Солдаты Неверовского сражались во время этого убийственного отступления с полнейшим пренебрежением к опасности, каждый шаг отступления был устлан русскими трупами. “Русские всадники казались со своими лошадьми вкопанными в землю… Ряд наших первых атак кончился неудачей в двадцати шагах от русского фронта; русские (отступавшие) всякий раз внезапно поворачивались к нам лицом и отбрасывали нас ружейным огнем”, – так писали французы об этой отчаянной обороне».