Поклонившись Бонапарту, Тучков с легкой усмешкой заметил:

– Вижу, сир, Вы хорошо обо всем осведомлены…

– И это немудрено, – ответил собеседник. – Всякий почти день мы берем много пленных. Их расспрашивают… Отсюда полученные сведения.

Потом, тяжело посмотрев на пленного, Бонапарт сказал:

– Ну что, хотели войны – вы ее получили. Вы желали этой войны – не я!..

Поговорив какое-то время о политике, Наполеон спросил:

– Его Величество император Александр знает вас лично?

– Надеюсь, ибо я имел счастье служить в Императорской гвардии…

– Генерал, смогли бы вы написать письмо Его Величеству?

– Никак нет. Я никогда не осмелился бы утруждать моего Государя своими письмами. Тем более…

– Что – тем более? – пронзительно взглянул на Тучкова Наполеон.

– Тем более в моем нынешнем положении…

Бонапарт помрачнел. Кто бы сомневался, что этот генерал-майор не может напрямую написать своему монарху. И все же спросить стоило. Оставалось последнее: отправить письмо царю опосредованно…

– Тогда, быть может, вы напишете вашему брату?

– Конечно, брату написать могу, это другое дело.

– Благодарю, генерал. Я хотел бы, чтобы вы известили своего брата, что пишете по моему поручению. И что он сделает мне большое удовольствие, если доведет до сведения императора Александра сам, или через великого князя, или через главнокомандующего, как прекратить миром военные действия. Довольно крови! За что мы деремся?! Эту войну пора заканчивать…

Тучков молчал. Бонапарт же снова отвлекся, заговорив о большой политике. И все же он не забывал о цели беседы с пленным.

– Вы сможете написать такое письмо? – вновь вернулся Наполеон к главной теме разговора.

– Смогу.

– Очень хорошо, – улыбнулся Император. – В противном случае Москву ждет незавидная участь: после того как мы ее займем, она будет разорена. Не это ли бесчестье для России и всех русских?! Ведь быть занятой неприятелем – все равно что для девушки лишиться чести… И вот еще: хотел узнать, генерал, это правда, что царь может единолично принять любое решение – скажем, заключить со мною мир?