– Да, это так, – подтвердил Тучков. – Кто же ему сможет воспрепятствовать?

– Сенат, например. Неужели сенат не в силах помешать царю заключить мир, если он того пожелает?

Тучков покачал головой:

– Сенат у нас никакой другой власти не имеет, как только ту, которую угодно Государю ему предоставить…

На этом разговор закончился. По распоряжению Наполеона генералу Тучкову вернули шпагу и отправили в качестве военнопленного во Францию…

Письмо, написанное Павлом Тучковым своему брату, маршал Бертье отослал в главную квартиру Барклая-де-Толли. Сделано это было с дальним прицелом: не было и толики сомнения, что после прочтения оно будет отослано в Петербург.

Однако хитрость Наполеона была разгадана. От Александра так и не последовало никакого ответа: во время боевых действий с захватчиками никто не думал ввести никаких переговоров…

Смоленск явился для французов неким камнем преткновения. Увиденное на гигантском пожарище потрясло завоевателей. Такое было впервые: воочию наблюдать пепелище целого города. Даже такие прожженные вояки, как Даву, Мюрат и Ней, от всего увиденного поеживались.

Но главное заключалось в другом: дальше идти никто не хотел! Каждый французский солдат с тревогой смотрел на товарища – такого же, как он сам, испуганного и задумчивого. В сердцах французов поселился страх. Нет, они боялись не лихих кавалерийских атак, не раскаленной картечи – их угнетала нечеловеческая тяжесть похода как такового. Русская кампания оказалась слишком губительной. И никакие доводы Наполеона о том, что, заняв Москву, они наконец отдохнут, прославив себя и силу французского оружия, ни к чему не приводили. В штабе Наполеона тихо роптали…

– Государь! – бросился в один из дней на колени перед Наполеоном маршал Мюрат. – Москва нас погубит!..

Разговор этот произошел накануне взятия Смоленска, в самый разгар бомбардировок города. Бонапарт был очень удивлен поступком своего преданного маршала. Но еще больше ему пришлось удивиться другому: как ему доложили, во время пушечной дуэли с русскими Мюрат слез с лошади и направился навстречу выстрелам, явно ища смерти.

– Это очень опасно, Ваша светлость, – возразил на выходку Мюрата его адъютант. – Погибнете не только вы, но и вся свита…

– Ну так прочь все отсюда! – не сдержался Мюрат.

Лишь после того как штаб Мюрата в полном составе отказался покидать своего командира, тому стало стыдно за свой поступок и он был вынужден возвратиться…

* * *

Мир, мир, мир… Только мирный договор с русскими помог бы сейчас исправить допущенные ошибки. Главное – не увязнуть по уши в медвежьей берлоге…