Местных жителей почти не было. Их место заняли… казаки.

* * *

«…Если Ваше Величество не даст обеим армиям одного начальника, то я удостоверяю своей честью и совестью, что все может быть потеряно безнадежно… Армия недовольна до того, что и солдат ропщет, армия не питает никакого доверия к начальнику, который ею командует… Продовольственная часть организована наихудшим образом, солдат часто без хлеба, лошади в кавалерии несколько дней без овса… Генерал Барклай и князь Багратион очень плохо уживаются, последний справедливо недоволен… Нужен другой начальник, один над обеими армиями, и нужно, чтобы Ваше Величество назначили его, не теряя ни минуты, иначе Россия погибла.

Из письма графа Шувалова Александру I от 17 августа 1812 г.

В русской армии по-прежнему царило двоевластие. Багратион выполнял приказания Барклая-де-Толли с нескрываемым раздражением, порой называя главнокомандующего не просто «немцем», но и страшным словом «изменник». Ему вторили прочие, как военные, так и гражданские чины, громогласно настаивавшие на смене главнокомандующего.

Все произошло в маленьком городке Царево-Займище Смоленской губернии. Именно там с двоевластием было покончено: императорским уведомлением от 17 (29) августа 1812 года русскую армию возглавил генерал от инфантерии князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов[174].

Александр I не любил Кутузова. Возможно, даже ненавидел. Подчиненных, ставших свидетелями собственного унижения, не прощают. А если речь идет об унижении императора – то и подавно.

Царь ненавидел Кутузова за Аустерлиц. За ту самую битву в Моравии, в которой он, русский монарх, потерял лицо. А его противник, Наполеон Бонапарт, стал именовать себя лучшим полководцем Европы. После Аустерлица об Александре как о хорошем полководце уже никто не говорил. Потерявший лицо становится посмешищем. И хотя над русским императором открыто не смеялись, о полководческом даре последнего, которым Александр когда-то так кичился, теперь старались не вспоминать.