На пути неприятеля должны были стать части генерала Дохтурова, которому Кутузов приказал уничтожить врага. Возможно, Дохтуров и выполнил бы приказ фельдмаршала, если б не одно обстоятельство: в районе Фоминского, куда выдвинулся навстречу французам Дохтуров, оказался не десятитысячный французский отряд (как сообщили партизаны), а вся вражеская армии во главе с самим Наполеоном. Пока шли, выяснилось и другое: за прошедшее время французы уже вошли в Боровск, южнее Фоминского. Таким образом, корпусу генерала Дохтурова ничего не оставалось, как стремительным маршем идти на Малоярославец, чтобы опередить Наполеона. Иного выхода просто не было. Взятие Наполеоном Калуги для русской армии оказалось бы невосполнимой утратой, ведь именно там находились основные продовольственные запасы, которые, как свидетельствовал калужский губернатор Каверин, «стекшиеся к транспорту армии расположены были на той стороне реки Оки верст на шесть или еще более в великом множестве».

Но было еще и третье обстоятельство: разрешение на марш в сторону Малоярославца еще следовало получить (понятно, что от Кутузова, находившегося в 28 верстах от штаба 6-го корпуса Дохтурова). Нарочный на коне туда, потом – обратно. Время, времечко… Тем не менее, совершив ночной марш, части генерала Дохтурова уже в четыре утра 11 (23) октября были на подступах к Малоярославцу. И, как оказалось, опоздали. В городе уже вовсю хозяйничали два французских батальона.

Однако похозяйничать вволю им пришлось недолго: на следующий день в бой с неприятелем вступили солдаты 33-го егерского полка. Навязав противнику уличные бои, егеря оттеснили французов к реке. Вскоре против русского полка была брошена вся дивизия Дельзона. Но и к егерям подошла подмога. Штыковые атаки заканчивались безжалостной рубкой. Ведя огонь по переправе, русские батареи сводили все усилия противника на нет. В пылу боя на городском кладбище генерал Дельзон находился в передней линии атакующих, в результате чего оказался под перекрестным огнем. Его шитый золотом мундир и генеральская шляпа явились прекрасными мишенями. Сразу три пули сразили Дельзона, одна из которых (в лоб) оказалась смертельной. Адъютант генерала, его родной брат Жан Батист Антуан Жеро Дельзон, попытался прикрыть раненого своим телом, но тоже был изрешечен пулями. Принявшему командование дивизией бригадному генерал Гильемино все-таки удалось воодушевить павших духом солдат и отбить город. Но это был отнюдь не конец сражения.