В пять вечера маршалу Груши гонец вручил пакет: то был приказ Наполеона выдвигаться на соединение с основными силами. Время на приказе – 13.30.
Позже французы узнали, что пока корпус Груши прохлаждался, неспешно двигаясь в сторону Вавра, армия Блюхера разделилась, и ранним утром 18-го в сторону Ватерлоо был отправлен наиболее боеспособный 4-й корпус фон Бюлова; позже вслед ему вышел и 2-й корпус. А прусский арьергард, за которым шел Груши, ошибочно считая, что гонит всю неприятельскую армию, на самом деле оказался 3-м корпусом генерала Иоганна фон Тильмана. Пока французы бились с пруссаками под Вавром, генерал Бюлов успел привести свой корпус к Ватерлоо. Французов ловко обманули.
Козырной карты в рукаве Наполеона не оказалось. Груши, беспрекословно выполняя первоначальный приказ Императора, завяз в бесполезных передвижениях. Поражение генерала Тильмана под Вавром обеспечило блистательную победу всей коалиции под Ватерлоо…
* * *
Наполеон, не отрываясь, всматривался в подзорную трубу. Где-то вдали копошились красногрудые британцы, намереваясь подмять инициативу под себя. Эти островитяне-карлики неплохо усвоили азы захватнической тактики хищников: сбившись в свору, налетать на окруженного врага всем кагалом, а потом, вцепившись бульдожьей хваткой, безжалостно добивать измотанную жертву. Ну а в случае успеха лавры победителя присваивают исключительно себе. Излюбленная тактика лилипутов: налететь сворой, опрокинуть, вцепиться и поплясать на груди Гулливера…
лилипутов:Но было еще одно. Лилипуты отличались каким-то поистине дьявольским, лишь им присущим коварством, которое в их собственной среде было возведено в ранг чуть ли не геройства. Если проще, то обмануть ближнего у британцев почиталось за подвиг. Удивительно, но это частенько срабатывало. Но только не теперь. Вон там, на правом крыле, появилось какое-то движение людских масс: Груши! Бонапарт облегченно вздохнул. Перестроить конницу Груши будет нетрудно, после чего красногрудым останется только убегать…
Он уже приготовился отдавать распоряжения Сульту относительно дальнейших действий, как все тело будто пронзило током. Император вновь схватил подзорную трубу и стал внимательно вглядываться в сторону шеренг, вид которых еще минуту назад так его обрадовал. Нет, это был не Груши – то шли пруссаки! Эти гадкие изменники уже вступили в бой с его измученными сражением солдатами. Удар немцев с фланга оказался столь болезненным, что французы быстро стали пятиться, а потом…
Наполеон не верил собственным глазам: его солдаты, бросая ружья, убегали. Кто не падал, скошенный пулей или штыком, тот просто драпал! Эти мальчишки, призванные буквально вчера, еще не научились стойкости. А потому грозный вид невесть откуда свалившихся на них пруссаков обескуражил. Достаточно было кому-то крикнуть: «Спасайся, кто может!», – и французская оборона прогнулась, а потом и вовсе лопнула. Медленное отступление постепенно превращалось в бегство! Французы бежали, не замечая ничего вокруг себя…