Тишина. Уже проходил первый шок, Фродо даже отважился поглядеть на ногу, на выкручен­ную ступню. Многого не увидел: немного крови с размазанной грязью. Попытался пошевелить ступ­ней, потом только пальцами. И даже не почувствовал, что пытался.

Сейчас он начал размышлять на удивление четко. Куда-то делся сопровождавший с самого начала страх. Страх, существование которого коротышка осознал только лишь сейчас, когда тот ис­чез.

- Ну, приятель, на сей раз уже по-настоящему хреново, - буркнул Фродо вполголоса. Он сунул руку за пазуху, коснулся небольшого, плоского пакета. И оскалился в злорадной усмешке. А не будет вам перекуса, подумал. Разве что любите фарш…

Пятьсот граммов семтекса. Хорошего, еще чехословацкого, из старых запасов. Будет доста­точно. Но еще не сейчас. Фродо вывернул голову, пробуя осмотреться. Стреляли издалека, с самой границы дальности, потому-то и такая низкая точность. А вот теперь подходят, осторожненько, а ну как мясцо еще живое. Вспотевшими пальцами низушок извлек из ленты снаряд для гранатомета. Щелкнул затвор. Фродо нацелился немного вслепую, приблизительно в том направлении, откуда стреляли. Он уже собрался было нажать на спусковой крючок, как быстренько глянул вдоль идущей вдоль шоссе дренажной канавы.

Метров двадцать, самое большее – двадцать пять… Коротышка приподнялся на локтях, пере­двинулся. Все нормально, пока что не болит, вот только крови все больше. Неожиданно он начал спе­шить; сорвал с шеи шарф, крепко затянул под коленом, подкручивая узел куском палки. Фродо пони­мал, что слишком сильно, что вскоре придется ослабить, но он уже не морочил этим голову. Он не ду­мал, чтобы эта нога еще могла для чего-то пригодиться. Низушок вытащил остальные заряды, сло­жил их на коленях, чтобы не загрязнить песком и чтобы потом не было проблем с заряжанием. Какое-то время он делал глубокие вдохи, вглядываясь в серое небо, смахивал со лба пропитанные потом пряди волос. Затем изготовился и нажал на спусковой крючок.

Еще до того, как разорвалась первая граната, затвор щелкнул и выбросил на дно дренажного рва дымящуюся гильзу. Через мгновение – второй выстрел, чуточку влево, третий и четвертый. Хва­тит, чтобы прижать их, это же не солдаты, они не бросятся вперед, чтобы выйти из-под обстрела.

Фродо пополз с ужасной, как ему самому казалось, медлительностью, волоса за собой ранен­ную ногу, словно бесчувственное бревно. Из леса донесся бешеный вой, загремела беспорядочная пальба. Курва мать, подумал низушок, не менее двух "калашей".

Карабин, который Фродо тащил за ремень, ужасно мешал. Тем не менее, тряпичную лямку он не пустил, зная, что оружие пригодится, если даже не для стрельбы, то как палка, на которую можно будет опираться.