— Что бы ты ни задумал, я не позволю тебе навредить Виктории.

Действительно, в этом и заключалась его цель. Защищать. Не гадать, как далеко зашли её отношения с паршивцем, не сгорать от злости и ревновать, а выполнять работу. Цель была превыше всего. Даже если средством достижения являлась собственная душа.

— Зачем причинять зло тому, кто собирается подарить мне весь мир? — сокрушённый тон Мелькарта сочился ядом. — Наоборот, я буду оберегать эту женщину. Я уничтожу любого, кто навредит ей… Любого, у кого хотя бы появится такое намерение. Или же кто попытается украсть её у меня.

— Претендентов предостаточно, уж поверь, — Клод выдавил ироничную ухмылку. — И потом, Виктория не из тех дам, которые подчиняются своим избранникам. Если ей взбредёт в голову тебя бросить, она с лёгкостью это сделает. Как только ты ей надоешь, она отправит тебя на помойку, лишив всех почестей. А если начнёшь нервировать, вообще убьёт. Хочешь скажу, сколько мужчин погибло от её руки? И это только при моём участии. Наверное, ты не в курсе, но Виктория предпочитает ещё и женщин. Вот мой совет: уйми свою гордость. Чем скорее поймёшь, что ты всего-навсего игрушка чёрной королевы, тем правильнее будут твои выводы.

Мелькарт смотрел на напиток. Тёмно-красный цвет напоминал свежую, густую кровь. Облизнувшись, он отпил. По чувствительному языку ударил терпкий приятный вкус. При других обстоятельствах он поблагодарил бы Клода за хорошее вино.

— Хочешь знать, что случилось на свадьбе? — спросил Мелькарт, готовясь произвести эффект.

— Я знаю, что там было, — Клод равнодушно пожал плечами. — К счастью, одному свидетелю удалось выжить — Нилам. Бедняжка бросилась к Арджуну сломя голову посреди ночи. Ей повезло. Она добралась до лачуги целителя целой и невредимой. Пока ты отдыхал с Викторией в Тибете, я отправился обратно в Индию. Нилам всё рассказала.

— Правда? Всё — всё? И даже поведала, как я это сделал?

— Мне не интересно как. Мне интересно зачем.

— Да ни зачем, — Мелькарт глотнул вина. — После того, как Виктория оставила меня, я был зол. Не мог унять ярость. Я не люблю, когда мной играют. А именно так я думал, сидя на полу в пустом доме. Тогда я вышел на улицу, взял в ладонь догоравшие угли…, — мальчик томно вздохнул. — И проклял всех, кто веселился на празднике. Сложно передать словами, как в буквальном смысле задыхаются от смеха пьяные люди, как кровь хлыщет из горла, как безумие овладевает разумом и как под его воздействием мужчины вспарывают брюхи своим жёнам, матерям и сёстрам. Утром ты в полной мере насладился плодами моего творчества. Сказать, кто из них умер первым? Та красавица — невеста. Она мучилась особенно.