Правда была известна Клоду лучше, чем Мелькарту.

— Чего бы ты ни пожелал, она подарит тебе это. Философский камень, власть, знания, победу… Коронует перед родом людским. Любовь Виктории откроет перед тобой двери. Но закроет для неё.

Во взгляде мальчика проскользнуло недоверие. Но Клода уже не волновало, поверит Мелькарт или нет. Он решил показать другую сторону медали, где нет места ни мечтаниям, ни надежде. Правду, на которую никто не стал бы смотреть.

— Когда Совет узнает, что Виктория создала нового бессмертного, назначила его наследником и наделила властью, её приговорят к аутодафе. Но сначала заставят наблюдать, как тебя будут убивать, медленно, изощрённо… Твоя предсмертная агония — часть наказания Совета и назидание всем, кто преступил закон и восстал против них. Затем аутодафе… Как-то она обмолвилась о сути этой казни. Из бессмертного насильно вытягивают соки, лишают энергии. За несколько часов человек лысеет, покрывается морщинами, гниёт и оборачивается прахом. Прахом, Тессера! Горсткой грязи! Той, что находят в гробах спустя сотню лет. Считается, что душа приговорённого пожирается вместе с его энергией. Вот что такое аутодафе. Это наказание придумали тысячи лет назад, задолго до зарождения нашей цивилизации. Вот цена любви, которой ты гордишься. А теперь ответь, только честно: ты хочешь, чтобы Виктория так заплатила? Хочешь, чтобы с ней так поступили?

— Я уже сказал, — прошипел Мелькарт сквозь зубы. — Я не причиню ей вреда и никому другому не позволю!

— А тебя не спросят. Они схватят её, как тогда, сотню лет назад, и накажут, — Клод перевёл дух, усмиряя волнение, и прочистил горло. — Ты хоть представляешь, что такое Совет?

— Нет. Я знаю одно: все бессмертные боятся его.

— Верно. Боятся, — Клод поднялся с кресла и отошёл к окну. — Нет никого опаснее Совета Девяти.

Взгляд боевика устремился к небу невыразительного цвета, проник в уличную суматоху, похожую на кипящую воду, и вернулся к лицу мальчика, на котором внезапно отразилась тревога. Клод понял, что Мелькарт не был готов увидеть другую сторону — ту, в которой у него нет ни единого шанса выжить.

— Совет Девяти? Я слышал легенды о Совете Девяти, — Мелькарт прислонил ладонь к глазам, словно желая защититься. — Древние, древние легенды.

— Виктория не хотела говорить тебе сразу. Это бы тебя добило.

— Нет. Я должен знать всё. Я должен знать, от кого буду защищать Викторию. И с кем буду сражаться за наши судьбы.

— Как это глупо, — прошептал Клод. — И как похоже на меня.

Он пересёк кабинет, взял бутылку и плеснул Мелькарту добавки. Странное действие, учитывая, что тот почти не пил.