– Вернешь сына? – глаза Рудаковой фанатично вспыхнули, и она отодвинулась от священника.

– Верну, – пообещал Степан.

– Слава Игумену! Мессии нашему! – закричал кто-то из толпы.

– Сколь милостив и человеколюбив! – вторили другие.

– Как щедр!

– Одумайся, Ольга! – отец Спиридон удержал ее за рукав. – Люди, одумайтесь! – Он обернулся вокруг себя, оглядывая всех вместе и каждого в отдельности. Ветер вздымал его косматую гриву, как черную корону, рвал подол рясы. – Кому вы верите? Не пастырю, а волку в овечьей шкуре! Убийце отрока Кирилла!

– Отрок сполна получил за грехи, – сухо ответил Степан и расправил плечи. – А теперь я с помощью Господа и животворящего Слова верну его к живым для благих деяний и благочестивой жизни.

– Через несколько лет, как выйдешь, – вклинился участковый, прикуривая очередную папиросу. Его пальцы дрожали, и Андрей видел, каких усилий ему стояло перечить Игумену. – Не дури, Черных! Если не виноват в смерти Кирилла Рудакова, тебе и бояться нечего. Все, о чем прошу, поехать в город к Илье Петровичу. Там установят, причастен ты или нет.

– А если не поеду? – угрюмо спросил Степан, желваки на скулах ходили ходуном, о взгляд можно было зажигать спички.

– Силой заставлю!

Михаил Иванович швырнул в пыль недокуренную папиросу и шагнул вперед. Черных зарычал и сгреб его за грудки. Истошно заголосили бабы.

– Ты что творишь, гнида? – захрипел участковый, вращая налитыми кровью глазами. – Закон не уважаешь?

– Здесь я Закон! – встряхнул его Черных. Михаил Иванович засучил ногами, заговорил:

– Под статью меня подводишь, сволочь! Я в город материал отослал, все про твои штучки Емцеву расписал. Скоро сюда приедет, все твои грехи припомнят, и я тебя покрывать не буду. Пусть сам отвечу, но и ты сядешь, за всех тебе отдуваться, и за Захара погибшего, и за Кирилла Рудакова…

Не договорил, захрипел, закатывая глаза. Пальцы Степана сдавливали горло тисками, не вздохнуть.

– Степан, опомнись! Как друг тебя прошу! – закричал священник, стряхнул Рудакову, как пушинку, и та повалилась на землю, хватаясь руками за покрытую черным платком голову.

Бросились вперед деревенские мужики. Андрея толкнули, повлекли за собой, перевернули. Не удержавшись, он двинул плечом ближайшего к нему краснопоясника. Тот выматерился и двинул ответно. Удар пришел вскользь в плечо, Андрей отпрянул, зашипел от боли.

«Надо уходить, – запульсировала в голове единственно верная мысль. – Бежать, пока не стало совсем жарко…»

Он зашарил взглядом по толпе, выискивая Акульку. Пар поднимался над землей, насыщался бранью, чужим дыханием, воздух дрожал от ударов. Кто-то из деревенских пинал сектанта по ребрам. Другой краснопоясник уже спешил на помощь, и, ударив сзади, повалил деревенского в пыль. Не оставаясь в долгу, размахнулся и Черных, и двинул кулаком по мокрой щеке участкового. Его лицо сразу скисло, потекло вниз, из носа хлынула кровь.